— Зачем ты купил дом?

Панде нравилось, что он хочет защитить ее, и сказал им правду:

— Это было что-то вроде мести. Я ненавидел вашего отца, Бри. Я говорил себе, что ненавижу всю вашу семью, но это была просто ревность. — Панда поерзал на стуле, а затем сказал, удивившись сам: — Я не вполне здраво мыслил, когда купил дом. После возвращения с войны у меня были проблемы в виде посттравматического стрессового расстройства.

Он произнес это так, как будто речь шла о насморке.

На их лицах отражалась озабоченность вперемешку с сочувствием. В этом была заслуга Джерри Эверса. Кристи нашла подходящего парня, с которым Панда смог поговорить, а не какого-то ненормального психиатра. Он сам побывал в центре боевых действий и точно понимал, насколько Панда страшился того, что снова может причинять боль другим людям.

Бри гораздо больше заинтересовали откровения Панды о Кертисе.

— У вас есть его фотографии?

Он об этом не думал, но было приятно, что она спросила. Он потянулся к кошельку.

— Я отправлю вам парочку, когда вернусь в Чикаго. Это единственный снимок, который у меня с собой.

Он достал последнюю школьную фотографию Кертиса. Она была оборвана, немного выцвела, но слово «Доказательство» до сих пор можно было различить на его футболке. Кертис улыбался, коренные зубы казались слишком крупными для его мальчишеского рта. Бри взяла фотографию и внимательно рассмотрела ее.

— Он… похож на моего брата Дага. — У нее на глаза вновь навернулись слезы. — Братья должны узнать о Кертисе. И они должны узнать о вас. Я хочу познакомить вас с ними, когда будете готовы.

Еще одна неожиданность.

— С удовольствием, — услышал он собственный голос.

Возвращая карточку, она нежно провела пальцем по лицу Кертиса.

— Оставьте ее себе, — сказал Патрик. И почему-то у него возникло такое ощущение, как будто это правильнее всего.

Следующим утром он был на пробежке, когда зазвонил мобильник. Он никогда не брал с собой телефон, но теперь, когда нанял сотрудников, должен был оставаться на связи, и ему это не нравилось. Возможно, его бизнес и процветал, но Панда все равно предпочитал работать в одиночку.

Он посмотрел на дисплей. Код города на восточном побережье. Номер он не узнал, но код не вызывал сомнений. Он тут же замедлил бег и ответил:

— Патрик Шейд.

Голос, который он так хотел услышать, зазвенел в трубке, причем очень громко и с явным негодованием.

— Я беременна, сукин ты сын.

А потом она отключилась.

Он, спотыкаясь, отошел на обочину, выронил телефон, поднял и попытался перезвонить по тому же номеру. У него так сильно тряслись руки, что понадобились две попытки.

— Чего ты хочешь? — завопила она.

О Боже. Пора ему было вырасти. Панда открыл рот, чтобы сказать (что сказать, черт возьми?), но Люси продолжала кричать, так что ему и слова не удавалось вставить.

— Я сейчас в таком бешенстве, что не могу с тобой разговаривать! С тобой и твоей вазэктомией! — Она почти выплюнула это слово.

— Где ты?

— А какое тебе дело? — возмутилась она. — Я тебя бросила, помнишь? — Она снова швырнула трубку.

Боже. Люси беременна. Его ребенком. Он почувствовал себя так, как будто его погрузили в бассейн с кипятком.

Попытавшись перезвонить, нарвался на автоответчик. Он уже знал, куда она переехала и немногим позже сел на паром. Через шесть часов Панда был в Бостоне.

Был вечер, и уже стемнело, когда он остановил машину у дома, где она вроде бы снимала квартиру. Когда он позвонил в звонок, ответа не последовало.

Он позвонил еще в пару квартир и наконец нашел настоящее сокровище — старика, который только и занимался тем, что шпионил за соседями.

— Она уехала сегодня утром с чемоданом. Вы знаете, кто она, правда? Дочь президента Джорик. Исключительно милая дама.

Он позвонил ей снова, уже выйдя на улицу, на этот раз она взяла трубку. Он не дал ей возможности заговорить.

— Я в Бостоне, — заявил он. — Охрана в твоем доме дерьмовая.

— Как и ты.

— Куда ты уехала?

— Сбежала домой к мамочке с папочкой. А ты как думаешь, куда я отправилась? Я пока еще не готова разговаривать с тобой.

— Жестко.

На этот раз он сам повесил трубку.

Недостатка в храбрости он никогда не испытывал, но это было что-то совсем другое. Панда знал, что нужно выяснить отношения с Бри, прежде чем он сможет сделать следующий шаг на пути к тому, чтобы вернуть Люси. Но собирался посвятить еще одну неделю разговорам с Джерри Эверсом и удостовериться: Джерри также не сомневается, что демоны больше не овладеют его душой. Потом он собирался написать текст и выучить его, чтобы опять не провалиться. И вот он сидел в самолете на Вашингтон, совершенно не подготовившись к происходящему и поставив на карту все свое будущее.

Он прилетел в аэропорт имени Даллеса глубокой ночью. Хотя Патрик был слишком взволнован, чтобы спать, он не мог заявиться домой к Джорикам в таком виде, поэтому зарегистрировался в отеле и остаток ночи пролежал в постели с открытыми глазами. Когда наступил рассвет, он принял душ и побрился. Выпив чашку кофе, он отправился в Миддлбург — богатый район в сердце охотничьих угодий Виргинии.

Проезжая по извилистым дорогам мимо виноградников и великолепных лошадиных ранчо, он чувствовал себя все более несчастным. Что, если уже слишком поздно? Что, если она прозрела и поняла, что может найти кого-то намного лучше, чем он? К тому времени как он добрался до имения Джориков, с него сошло семь потов.

С дороги дома не было видно. Лишь высокий железный забор и массивные ворота с электронным управлением подтверждали, что он добрался до места назначения. Панда припарковался у ворот и оглядел камеры видеонаблюдения. Потянувшись к телефону, лишь одно знал наверняка: если сейчас он все испортит, это конец. Что бы ни пришлось сделать, он не может допустить, чтобы Люси увидела, насколько он раздавлен.

Она взяла трубку после пятого гудка.

— Сейчас шесть тридцать утра, — простонала она. — Я еще в постели.

— Без проблем.

— Я же сказала, что не готова разговаривать с тобой.

— А вот это проблема. У тебя есть минута, чтобы открыть эти ворота, прежде чем я протараню их.

— Отправь мне открытку из Гуантанамо!

Она опять отключилась.

К счастью, ему не пришлось исполнить свою угрозу, потому что через тридцать секунд ворота распахнулись. После короткого разговора с агентом секретной службы Патрик поехал по изгибающейся дорожке, которая сквозь густые заросли вывела к дому — большому кирпичному строению в георгианском стиле. Он припарковался у входа и вылез из машины. В прохладном воздухе витал запах опавшей листвы, а ясное утреннее небо обещало солнечный день, и он пытался убедить себя, что это хороший знак. Нелегкая задача, когда испытываешь тошноту.