– Но, из большой любви ко мне, она, я думаю, позволит мне один танец с вами, миледи! Не так ли, дорогая?

– Конечно, любимый! Я пока побеседую с милордом Наиром.

Эл подхватил под локоток сияющую счастьем Карвелли-Ларвелли, уводя её в пёстрый круг танцующих. Иридион пригласил вторую девицу, заметно погрустневшую, после того как более пронырливая сестрица увела из-под её носа атамана.

Наир и Настя остались в относительном одиночестве.

– И что они все в нём находят? Так и липнут, хоть отгоняй. Дурёхи! – фыркнула Романова, сама не заметив, что озвучила мысли вслух.

– Спроси у них! Хотя я не уверен, что они смогут толком объяснить эту загадку, – пожал плечами лэгиарн. – Когда вы танцевали, мне показалось на миг, что и ты поддалась непостижимому обаянию Эла…

– Глупости! Я просто люблю танцы. А здесь не так-то много мужчин, с которыми мне хотелось бы станцевать, – Анастасия оглядела зал. – Не скажу, что все плохи… Но, я вряд ли отыщу здесь Того Самого. Смотри, кроме Эла, тебя и, пожалуй, Иридиона, глазу не на ком отдохнуть!

– А ты требовательна, Дэини, – рассмеялся лэриан. – И о ком же ты мечтаешь, раз никто здесь не кажется тебе достойным сердца твоего?

– Не знаю, – вздохнула Настя с лёгкой улыбкой, исполненной лирической грусти. – Но здесь его нет. Мне кажется, любовь даётся откуда-то сверху нам. И Небеса укажут тот миг, когда она придёт. Вдруг поймёшь, что выбор сделан. Это как рождение и смерть. Всё предрешено. Наверное, я говорю глупости? Это всё хмель… Прости!

– Нет, слова твои мудры. Нечеловечески мудры. Так принято считать у нашего народа – судьба каждого предрешена. Нам не избежать встреч, ниспосланных Светлыми Небесами. Но от нашего выбора зависит, к чему приведут эти встречи: к любви или горю, к разлуке или счастью. Понимаешь? Но не мне судить об этом – моя встреча ещё впереди. Как и твоя, я думаю.

– Да. Бал ещё не окончен, и до утра далеко… – улыбнулась Анастасия. – Спасибо, что взял меня с собой! Я рада, что наша встреча состоялась. И неважно по воле Небес или без их участия.

***

Соур, отложив свою арфу, оставила почётный пост рядом с Деандром и подошла к Насте и лэгиарну.

– Миледи Дэини, – она отвела Романову в сторонку, к окну, – Вам не кажется, что поведение милорда Элиола и ваше собственное выходит за рамки приличия? Миледи Лиэлид будет весьма недовольна.

– Простите, если я что-то сделала не так! – почти искренне улыбнулась Настя. – Но что я такого натворила? В чём моя вина?

– Вы ещё спрашиваете! – глаза Соур стали ещё больше, чем обычно. – А ваши вызывающие танцы?

– Я веду себя так, как привыкла, – спокойно заметила Настя. – Я не знала, что здесь не принято выказывать свои чувства в танце. Я просто старалась соответствовать своей роли, ведь Эливе… ой, Элиол сказал всем, что я его жена. Передайте миледи Лиэлид, что я сожалею, если огорчила её! Я нечаянно.

– Не сомневаюсь в этом, – раздался ласковый голос за спиной Романовой.

Обернувшись, Настя встретилась с доброй светлой улыбкой Лиэлид.

– Миледи Соур, не будьте так строги с нашей гостьей! В самом деле, ей многое здесь ещё неведомо. И в этом нет ничего страшного. Просто вы привлекаете к себе излишнее внимание, миледи Анастэйсия, а от этого могут возникнуть сложности. Прежде всего, у вас самой. Высшее общество судит строго и безжалостно. Не стоит во всем полагаться на милорда Элиола. Ему свойственна излишняя фривольность, а она не всегда полезна. Доверяйтесь чаще милорду Наиру! – Лиэлид улыбнулась смущённому лэгиарну. – Его благоразумие принесёт вам гораздо больше прока, чем выходки Элиола. Ну, и обо мне не забывайте! Я всегда рада помочь во всём. Надеюсь, что мы ещё найдём время поговорить по душам. Расскажите мне о своей земле? Там, наверное, всё иначе…

– Непременно, миледи, – Настю обрадовала благосклонность хозяйки замка.

Уже собираясь уходить, Лиэлид неожиданно вернулась:

– И, кстати, мне очень понравилось, как вы танцевали. Очень грациозно! В Кирлии так не умеют.

– Благодарю, миледи, – поклонилась Настя.

Лиэлид скользнула по залу светлым взглядом, окликнула застывшую у окна фрейлину:

– Миледи Соур, а где милорд Далард? Я потеряла его из виду.

– Сейчас найду, – с готовностью сорвалась та с места.

– Не стоит, я сама, – владетельница Жемчужных Садов остановила её властным жестом.

Она двинулась, было, прочь, но вдруг остановилась, обернулась к окну и, слегка нахмурив ангельское личико, замерла, словно прислушиваясь к чему-то.

– Что это? Ты слышишь, Соур?

– Лошадь, миледи, – ответила та, вглядываясь в тёмный проём окна.

Лиэлид удивлённо приподняла бровь и повелительно кивнула своей фрейлине. Быстрой тенью Соур скользнула на балкон, наклонилась, облокотившись на резные перила, и замерла, словно приготовилась слушать любовную серенаду.

Всё это показалось Насте любопытным.

Она тоже явственно уловила сквозь многоголосый гомон и музыку долетавший с улицы цокот копыт, дробным эхом разносившийся по мраморным дорожкам сада.

За пределами освещённого золотыми огнями торжественного зала царствовала ночь, окутав мир чернильным саваном тьмы. Но Соур что-то различила в непроглядном мраке.

Когда она вернулась с балкона, лицо её приняло выражение озабоченное и строгое.

Лиэлид обратила к ней вопрошающий взор прекрасных зелёных глаз.

– Он, миледи!

Из груди Лиэлид вырвался тяжкий вздох.

– Снова опоздал. Неужели так сложно проявить хоть немного уважения? – тихо промолвила она. – Я прошу так много, Соур? Что скажут гости теперь? Опять поползут слухи, что король ни во что меня не ставит. И они будут правы. Если рыцари позволяют себе такие выходки, значит с позволения Кенвила. Лучше бы совсем не появлялся, чем так поздно!

– Не думаю, миледи. Многие приехали специально для того, чтобы узнать, пришлёт ли король кого-либо из своих приближённых на ваш праздник.

– Хватило бы одного Даларда.

– Тише, миледи, на нас смотрят! Вы знаете, что Далард это совсем другое, миледи… – прошептала Соур, затравленно озираясь.

– Поди встреть его и проводи сюда!

– Невозможно, миледи. Он ведь с дороги, в ратных доспехах. Словно только что с поля боя.

Лиэлид побледнела, но, сделав глубокий вздох, приказала хладнокровно:

–Тогда встреть и проводи в комнату для гостей! Пусть переоденется, приведёт себя в порядок, а потом уже явится сюда. И сделай так, чтобы его