Например, вовлечь человека в преступление, а потом бесстыдно«заложить» его перед женщиной, которая имела неосторожность понравиться Владу.Ведь он застал своего подельника, Ростислава, только что вылезшим изАлександриной постели, куда собирался забраться сам. И брякнул первое, чтопришло в голову. А на самом деле не исключено, номер у того автомобиля совсемдругой, то есть вовсе не Ростислав сбил Карину, а другой человек!

Александра поскользнулась и удержалась на ногах толькочудом. Вдруг показалось, что идет не по расхоженной тропке меж заборов, а поболотине, едва затянутой тоненьким, предательским ледком. Голова кружилась, онас трудом видела, куда ставит ноги, однако среди бестолково мельтешащих вопросовтеперь начали мелькать и ответы… другое дело, что они были столь же страшны инепереносимы, как и вопросы.

Карину сбил кто-то другой? А шрам, уродливый шрам междузапястьем и локтем, – он тоже был у другого человека? И разве на маленькой фотографиирядом с Кариной запечатлен кто-то другой?

Нет. Это Ростислав. И, значит, не он был подельником, тоесть подручным Влада, а совсем наоборот: Влад действовал по указке Ростислава.

Они вместе организовали похищение Александры. Да-да,наркоглупышка Алина Золотова их нимало не интересовала, они с самого началазнали, с кем имеют дело, а все эти съемки на видео с требованием ста тысячдолларов – не более чем дымовая завеса для дурочки, которую следовало вывестииз игры хотя бы на несколько дней. Александра все же какой-никакой, а врач. Иесли бы она забирала тело Карины из морга, уж, наверное, смогла бы отличитьследы обычного вскрытия от следов замаскированного убийства. Значит, Каринадолжна быть похоронена без нее. Практически так оно и вышло. Еще странно, чтоАлександра выбралась из своего проклятущего подвала живая! Вполне могла бытьуничтожена – как ее сестра, как санитар Сычов, который, конечно, тоже былзамешан в этом деле, но то ли начал шантажировать убийц, то ли его обезвредилипросто так, на всякий случай.

А Эльдара? Не обезвредили ли заодно и его? То есть егосмерть – и впрямь не несчастный случай, не самоубийство, а жестокое убийство?

Внезапно она вспомнила странный инструмент, напоминающийэлектродрель или большой пистолет, – резак для грудины, который был найден вквартире Эльдара. Очень удобная штука – работает на батарейках, им можновоспользоваться даже в машине «Скорой помощи», если надо немедленно проникнутьнепосредственно к сердцу, чтобы спасти человека.

Сердце, сердце… Оказавшееся по-стариковски изношенным юноесердце Карины. Инфаркт Вадика Черникова – совсем мальчишки…

Некая мысль забрезжила вдруг – насколько странная, настолькострашная, что Александра даже не решилась задержаться на ней.

Такого не бывает в жизни. О таком пишут статеечки в желтыхгазетенках, пугая людей. А в жизни осуществить подобное невозможно!

И тем более невозможно представить, что это могло произойтис твоей сестрой.

Нет, не может быть. Все-таки Эльдар был патологоанатом, и,если держал какие-то необходимые инструменты дома, этому должно быть разумноеобъяснение. Разумное, а не фантастически-жестокое!

О господи! От всего этого сейчас лопнет голова!

Александра нагнулась к обочине, чтобы набрать еще снегу, и…

Удар обрушился на плечо – такой сильный удар, что Александрадико вскрикнула от боли, падая ничком, но тотчас подавилась собственнымголосом. Что-то навалилось сверху, стиснуло голову – не повернуться, уткнулолицо в снег, который сразу набился в ноздри и в рот. При этом она ощущала, чтосильные холодные пальцы пережали артерии на шее, и сразу тяжелые молотызабухали в мозгу. Нужно всего несколько мгновений, чтобы лишиться сознания, апотом, если хватка не будет ослаблена, и умереть.

Александра в ужасе рванулась, но не только не было силсбросить с себя чье-то тяжелое тело, но даже голову повернуть, чтобы глотнутьвоздуху. Еще миг – и все будет кончено…

И вдруг пальцы, больно сжимавшие шею, отвалились, как двенасосавшиеся пиявки. Александра снова рванулась – и не поверила себе, когдапугающая тяжесть свалилась с нее. С громким всхлипом вобрала ртом воздух,попыталась перевернуться – и обмерла от боли в плече.

– Сашенька! – истерически закричал над ней женский голос. –Жива?!

– Не видишь, шевелится, – прокомментировал другой голос –мужской, грубый. Затем чьи-то руки взяли Александру за плечи и приподняли,причем слезы брызнули у нее из глаз от боли и радости жизни одновременно.

Кое-как утвердившись на коленях, смахнула с лица снеговуюкашу и протерла полуослепшие глаза.

Агния Михайловна в шубке, надетой на одну руку, в косонамотанном платке и растоптанных валенках, то всплескивала пухлыми ладоням, топыталась нашарить другой рукав шубы. Лицо ее было мокрым, как у Александры,только не от растаявшего снега, а от слез, которые так и лились из глаз.

– Сашенька! Сашенька! – твердила она, ловя ртом воздух. – Яуж думала, он тебя убил!

– Диво, что не убил, – пробормотал другой голос, иАлександра, покосившись, увидела… носителя злейшего бронхита Соловьева – тогосамого, жена которого буквально час назад жаловалась на невыносимые условия вбольнице, куда она, Александра, положила мужа. То есть ни в какой больницеСоловьев в данный момент не лежал, а стоял на дорожке в позе победителя,установив одну ногу на скорченное тело, а в руках задумчиво вертел короткуючерную дубинку.

– Как это он вам этой штуковиной голову не пробил, а,Александра Егоровна? – спросил Соловьев с живейшим интересом, не испытывая,похоже, ни тени смущения из-за нарушенного постельного режима. – Крепкая у вас,должно быть, головушка! Этим кирпич можно расколоть, если хорошо вдарить!

– Кажется, я поскользнулась – он и промахнулся, –пробормотала Александра, слабо пошевеливая плечом и морщась от боли. – Но вотплечо… не сломано ли?

– Плечо – это чепуха, заживет! – авторитетно заявилСоловьев. – Главное, что по башке не попал. А вот ты, Михайловна, непромахнулась. Не иначе пробила мужику черепушку своим поленом! Точно тебеговорю.

– Господи, помилуй! Господи, спаси! – начала звенетьбраслетами Агния Михайловна. – О чем ты говоришь, Ванечка? Какое еще полено?

– Что значит – какое? – безмерно удивился Соловьев. – Вотэто, березовое!

Он подобрал валявшуюся на обочине деревяшку и повертел еюперед лицом Агнии Михайловны, которая брезгливо отшатнулась.

– Неужели не помнишь, как выдернула коряжку из поленницы итюкнула бедолагу по головушке?!