своих народов и вдохнуть в них активность. В своей последней борьбе за существование правительство двуединой монархии ни в какой мере не было руководителем своих народов.

Настроение болгар и турок мало проявлялось, но в Болгарии все-таки значительно больше, чем в Турции. Болгарское правительство также не справилось с руководством своим народом.

Особенно болезненно ощущалось то, как мало признания встречала Германия в союзной прессе. Наша верность нибелунгов действительно была пустым звуком. Пролитая на чужой земле германская кровь должна была вызвать, по крайней мере, благодарность. Я часто указывал на это верховному командованию союзников. Наконец, подполковнику Николаи удалось заключить известное соглашение по вопросу о помещении в печати четверного союза военных сообщений, что частично улучшило положение. Поездки представителей прессы союзников также предназначались для разъяснения положения дел, но их результаты были ничтожны.

И здесь нашему правительству не хватало энергии. Ему следовало позаботиться о просветительной работе широкого масштаба в союзных странах, чтобы таким путем прийти на помощь отечеству и на время после войны.

Постепенно неприятельская военная пропаганда создала себе опорные пункты в союзных государствах.

VIII

Хорошо поставленная пропаганда должна далеко обгонять развитие политических событий. Она должна расчищать дорогу для политики и подготовлять общественное мнение незаметно для него самого. Прежде чем политические намерения превратятся в действия, надо убедить мир в их необходимости и моральной оправданности. Цель, поставленная пропагандой, должна явиться естественным психологическим выводом. Мы не пользовались пропагандой вне своих пределов, вряд ли даже знали о существовании таковой, хотя на нашей территории работа против определенных лиц велась очень искусно. Наши политические цели и решения казались часто грубыми и нелогичными, так как они преподносились миру с поражающей неожиданностью. Широкая и дальновидная пропаганда шутя могла бы изменить это впечатление.

Кроме нежелания вести пропаганду в мирное время, у нас не было для нее и предпосылок. У нас не было мировой телеграфной агентуры с собственной сетью кабелей и радиостанций. Попытки помочь этому еще не претворились в дело. Нам недоставало руководящей газеты с сильной национальной основой, которая имела бы на заграничные страны такое же влияние и такое же значение для родины, как «Times» в Англии, «Temps» во Франции и «Новое время» в России. Все эти три газеты уверенно стояли на почве резко национальных взглядов. Газеты, из которых заграница непосредственно знакомилась с Германией, преклонялись перед интернационализмом, заявляли себя принципиальными противниками нашей формы правления и давали одностороннюю и ложную картину германского мышления, нашей сущности и наших порядков.

Надо было наверстать упущенное в деле пропаганды, начать борьбу на вражеских внутренних фронтах и вести ее всеми силами в пользу энергичного развития подводной войны, на которой вскоре остановилось наше решение. Мы не имели права отказываться от таких действенных средств борьбы.

Из разговоров с руководящими людьми я понял, как мало признавалась даже теперь, во время войны, необходимость пропаганды с помощью больших, популярных в массах и жизнеспособных идей. Правительство стояло по отношению к ней в нерешительном раздумье. Оно все еще не понимало сущности пропаганды. Оно отказывалось от нее потому, что считало ее слишком базарно крикливой, между тем как правильная постановка пропаганды состоит в том, что ее существование не замечается: она работает бесшумно. Чувствуя свою собственную неспособность, правительство считало более или менее безнадежным всякое широкое и сильное противодействие с нашей стороны неприятельской пропаганде. Такой взгляд или слова «наше дело справедливое, нам не нужно защитников» не разрешали вопроса; у нас были все основания, чтобы приступить наконец к делу, чтобы не только упорно защищаться, но и перейти от обороны к нападению. Только таким образом мы могли отплатить противнику и не пойти ко дну в великой борьбе народов.

При вступлении в верховное командование я нашел лишь очень скудные зачатки пропаганды, которые не заслуживали названия организации.

Бюро Эрцбергера я оставляю в стороне, так как незнаком с его деятельностью. Позже оно прекратило свое существование.

Летом 1916 года верховное командование предъявило правительству требование создать твердую организацию пропаганды. После преодоления многих препятствий, особенно со стороны министерства иностранных дел, в июле при последнем был организован военный отдел.

Наряду с этим отделом, задуманным с чисто военными целями, министерство иностранных дел обещало создать для экономической и политической пропаганды подобные же учреждения. Только на этих условиях начальник штаба действующих армий основал военный отдел. Все три отдела должны были, по директиве министерства иностранных дел, вести широкую активную пропаганду, переходящую в наступление против пропаганды Антанты и не ограничивающуюся, как прежде, слабым отпарированием неприятельской лжи. К сожалению, политическая и экономическая пропаганда министерства иностранных дел ограничилась работой в прессе и изданием брошюр; большей частью эта работа выливалась лишь в воздействии на газеты путем опровержений и объяснений политических событий и использования неприятельских промахов. Это было каплей в море и не имело никакого значения.

В военном отделе министерства иностранных дел полковник фон Гефтен постепенно создал большую саму по себе организацию. Она была подчинена верховному командованию, но финансировалась главным образом министерством иностранных дел, которое получило за это право совместного обсуждения и установления основных директив; этим своим правом министерство иностранных дел, надо сказать, совершенно не воспользовалось.

Полковник фон Гефтен является человеком, стоящим духовно необычайно высоко и пламенно любящим родину; одушевляемый идеальными порывами, он во всякое дело вносит огромную энергию, обладает творческой способностью и умением увлекать за собой сотрудников. Все, что было сделано в области пропаганды, является главным образом результатом работы его и его помощников.

С помощью слов и иллюстраций, а главным образом путем фильмов полковник фон Гефтен старался укрепиться в нейтральных странах.

Устной пропаганде придавалось главное значение. Передача новостей от одного к другому – самое опасное, а потому и самое лучшее средство пропаганды. Мысль висит в воздухе, а откуда она – никто не знает.

Пропаганда иллюстрациями и фильмами облегчалась благодаря созданию графического отделения и управления плакатов и фильмов, в дальнейшем Всеобщего акционерного общества фильмов. Фильмы являются прекрасным воспитательным средством для народа, и полковник фон Гефтен намеревался применять их и после войны, его военная организация имела это в виду. Картина и фильмы, а также графическое изображение в форме плаката действуют настойчивее и резче, чем письменное слово, и потому сильнее влияют на массы.

Наряду с этим шла печатная пропаганда при помощи телеграмм, радио и корреспонденции, пропаганда брошюрами и докладами, а также работа через бюро нейтральных военных корреспондентов. В