Но ей было все равно, ослабила ли эта идиотка свою хватку; все, что ей было нужно, это нож, и если к нему прилагался человек, то так тому и быть. Она щелкнула пальцами и заставила нож направиться в нужное ей место. Жрица попятилась назад. Сессадон на мгновение задержала нож и жреца, покачивая их взад-вперед между двумя жертвами, а затем приняла решение.

Когда нож по самую рукоять вошел в грудь юноши, жрица упала на колени с резким, тихим вскриком.

– Какому бы из ваших богов вы ни поклонялись, он не сравнится со мной, – воскликнула Сессадон, ее голос был надменным и властным. – Я могу отменить дары Богини Изобилия. Я могу создать Хаос, который сравнится со всем, что Велья уже создала и когда-либо создаст. Я могу принести смерть и отправить любого, кого пожелаю, присоединиться к Эреш в Подземье так же легко, как могу подумать об этом. Кто будет следующей? Одна из ваших королев? Они лгуньи, ваши королевы, и лицемерки. Я знаю все их секреты. Рассказать вам об их развратном поведении, об их запретных желаниях? Как они убивали, добиваясь власти? Об их хитрости и обмане? Или я окажу услугу вам, жителям каждого из этих безрассудно созданных королевств, и убью их всех?

Повсюду раздавалось эхо, одни звуки вырывались на свободу, другие сдерживались. Сессадон слышала каждый из них, ее магия разума была настолько настроена на толпу, что она могла чувствовать их всех одновременно. Зрители, королевы, девочка, привязанная к костяному ложу, ровесница Эминель. Она кричала всей душой, но почти не издавала звуков, она едва дышала, взгляд был диким.

Теперь они были в ее власти. Или, как она поняла, большинство из них. Позади раздался толчок: кто-то сопротивлялся ей, кто-то уклонился, оттолкнулся от ее захвата. Она повернулась.

– Пожалуйста, – сказала королева Паксима, ее густые черно-седые локоны струились по спине, как полотно, ее пергаментная кожа покраснела от ужаса, который явно видела Сессадон. Ей было страшно, но она боролась с ужасом так же, как и с воздействием Сессадон.

– Пожалуйста, что? – «Терпение, терпение, пусть толпа увидит, как все происходит, – сказала она себе. – Это часть игры».

– Пожалуйста, остановись на мгновение. Подумай о том, что ты делаешь, подумай о том, чего ты хочешь.

– О, я знаю, чего хочу, – сказала Сессадон, подавляя желание усмехнуться. Она легко могла бы обратиться прямо к разуму женщины, но она наслаждалась представлением, показывая зрителям, насколько все они слабы.

– Власть, – сказала королева Паксима. – Я чувствую это в тебе. Ты очень могущественная женщина и хочешь еще больше власти.

«Какая глупость», – подумала Сессадон.

– В самом деле.

– Мы можем все обсудить.

– Правда? Мы можем обсудить вашу капитуляцию?

Королева моргнула. Ее ужас снова нарастал, накатывая, как волна, и Сессадон смаковала каждую дрожащую, беспомощную каплю.

– Я не это имела в виду, – продолжала женщина, неуклонно продвигаясь вперед. – Я могу объяснить лучше. Позвольте.

Сессадон была вынуждена отдать должное упорству Гелианы, даже если оно граничило с глупостью. Такие высокородные женщины, как она, были неспособны отличить глупость от храбрости.

Королева протянула руки ладонями вверх.

– Я хочу сказать, что понимаю, о чем ты просишь, чего ты хочешь. Возможно, существует лучший способ получить желаемое.

Сессадон ответила:

– Да, думаю, существует.

На лице дипломата была умиротворяющая улыбка согласия, которая начала исчезать по мере того, как она поднималась в воздух. Когда она была уже на высоте десяти футов, от улыбки остался лишь призрак. К пятнадцати футам ее рот превратился в жесткую линию. К двадцати он раскрылся, выражая молчаливое «О», которое могло означать любую из дюжины различных эмоций, но к этому моменту с земли уже трудно было разобрать выражение ее лица. Ее волосы струились вокруг нее сероватым облаком, которое, чтобы позабавить себя, Сессадон окрасила в белоснежный цвет. К ее чести, королева не выкрикнула ничего глупого, вроде «Отпусти меня», хотя Сессадон, устав от этой игры, именно это и сделала.

Когда колдунья сняла магическую хватку, королева Паксима рухнула с неба с высоты двадцати пяти футов, как гнилая ветка дерева. Звук, который раздался при ударе о помост, был на удивление приглушенным. Сессадон рассчитывала на большее. Теперь, когда королева Паксима оказалась на земле вместе со всеми, выражение ее лица снова стало различимо. Ее карие глаза были затуманены и как будто остекленели. Видела ли она мир, сказать было невозможно. Какая-то паксимская служанка бросилась вперед, упала на колени и протянула руки к лицу упавшей королевы.

Она с ненавистью повернулась к Сессадон, ее взгляд пылал.

Какое неуважение. Сессадон щелкнула пальцем. Взгляд служанки не изменился, но на одной стороне горла появилась яркая полоса крови, а затем мгновенно пересекла другую. Линия прорезалась быстро, прямо и глубоко. Часть крови, вытекшей из раны, попала на белоснежные волосы павшей королевы, окрасив их первозданную белизну пунцовыми брызгами, выделявшимися, как ягоды на снегу.

Последний вздох служанки вырвался так быстро, что когда она безжизненно упала на землю, ее глаза смотрели все так же пристально. Лишь постепенно их затуманила мертвенная тишина смерти. Порез на ее горле раскрылся, как второй рот, зияющий и красный.

– Вот так-то лучше, – произнесла Сессадон.

Еще больше паники, еще больше криков, а Сессадон питалась хаосом, как голодная мышь, брошенная в мешок с кукурузной мукой. Так много всего вокруг, и она хотела получить все это, хотя оно грозило задушить ее. Так чудесно, так вкусно. И она так долго ждала этого.

Она снова обратилась к толпе, наблюдая, как все озираются и дрожат, посылая в их сознание мягкую, теплую волну магии, чтобы даже в состоянии паники они могли слушать ее.

– Арканцы должны понять, что я происхожу из рода первых королев, – объяснила она, ее голос был терпеливым и поучительным. – Я выбрала другую, которая будет править после меня, и тоже из этого рода. Но мы будем не просто королевами Арки. Время Арки закончилось. Вы слышали о времени до Пяти Королевств, но не совсем все понимаете. А я понимаю, потому что жила тогда. И я верну те золотые дни, объединив все наши силы в одно целое. Больше никаких воинов против магов, против писарей. Все вместе. Все сильны. Каждый из вас может стать частью этой мечты. Ваша преданность – это все, что мне нужно.

Некоторые в задней части амфитеатра бежали. Вначале она позволила нескольким зрителям бежать, чтобы они распространили весть по городу и за его пределами, но теперь ей нужно было передать другое сообщение.

– Позвольте мне пояснить, – обратилась она к задним рядам трибун.

Сессадон подняла руки и захлопнула двери наружу,