Включив телевизор, она направилась обратно на кухню, краемуха слушая болтовню какого-то психолога. Только пройдя гостиную, Джулия резкообернулась, сообразив, что речь-то идет о ней. Не веря собственным ушам, онаподошла поближе к экрану и прочитала субтитры: оратора звали Уильям Эверхардт.С потрясающей самоуверенностью доктор Эверхардт рассуждал о том, что именноиспытывает в данный момент , заложница Джулия Мэтисон в эмоциональномотношении.

— Проводилось очень большое количество исследований, объектамикоторых служили люди, попавшие в ситуации, аналогичные той, в которой оказаласьмисс Мэтисон, — говорил он. — Я лично выступал одним из соавторов книги по этойтеме, а потому могу смело утверждать, что в данный момент эта юная ледииспытывает ряд весьма стрессовых, хотя и вполне предсказуемых эмоций.

Склонив голову набок, Джулия завороженно смотрела на экран.Было крайне интересно услышать от этого никому не ведомого эксперта, что жеименно происходит в данный момент у нее в душе.

— На первый и второй день основным, всепоглощающим чувствомявляется страх. Заложник ощущает себя совершенно беспомощным. Он слишкомнапуган для того, чтобы действовать, и продолжает надеяться на то, что помощьпридет откуда-то со стороны. Чуть позднее, обычно где-то на третий день, страхсменяется яростью и обидой. Это вызвано окончательным осознанием допущенной вотношении него несправедливости, а также насильно навязанной ему роли жертвы.

Теперь это начало по-настоящему забавлять Джулию. Загибаяпальцы, она стала считать дни, сравнивая то, что происходило на самом деле, соценками этого «эксперта». В первый день страх уступил место ярости засчитанные часы, и она попыталась передать записку той девушке в «Макдональдсе».На второй день она попыталась бежать на площадке Для отдыха, и это ей почтиудалось. А на третий день ей действительно удалось бежать. Она, конечно, быланемного напугана и очень нервничала, но уж никак не умирала от страха.Презрительно встряхнув головой, Джулия снова сосредоточилась наразглагольствованиях доктора Эверхардта.

— К настоящему моменту мисс Мэтисон наверняка достигласостояния, которое я бы назвал синдромом зависимости и благодарности. Онаблагодарна своему похитителю за то, что он до сих пор не убил ее, и начинаетвидеть в нем едва ли не своего защитника и союзника. А у нас нет основанийпредполагать, что Захарий Бенедикт… эээ… причинил ей какой-либо вред. В любомслучае она сейчас не испытывает никаких нежных чувств к местным властям — ведьони оказались бессильны ей помочь, когда она в этом так нуждалась. Онаполностью разочаровалась в них, а к своему похитителю, который так легко смогперехитрить их, начинает испытывать чувство невольного восхищения. К этомудобавляется еще и чувство благодарности за то, что он не причинил ей вреда. Неследует также сбрасывать со счетов и то, что Бенедикт совсем неглупый ипо-своему крайне обаятельный человек. А это значит, что и эмоционально, ифизически Джулия Мэтисон находится полностью в его власти.

Выслушав этот потрясающий набор напыщенных банальностей поотношению к себе, Джулия недоверчиво уставилась на бородатое лицо на экране, незная — смеяться ей или возмущаться.

— Тебе повезло, уважаемый доктор, — обратилась она к экрану,— что ты выступал не в шоу у Ларри Кинга! Там бы ты не отделался так легко!

Единственная верная вещь, которую доктор Эверхардт сказал досих пор, — это то, что Зак умен и обаятелен. Она не могла поверить, чтоЭверхардту ни разу не пришло в голову, что ее ведь захватили заложницей не вчужой стране и похитителями были отнюдь не фанатики-террористы, а значит,вполне возможно и то, что она вовсе не будет испытывать «ряда предсказуемыхэмоций».

— Для того, чтобы полностью оправиться от этого испытания,ей понадобится квалифицированная помощь опытного психолога. Реабилитация займетдовольно продолжительное время, но прогноз на будущее весьма благоприятен притом условии, что она сама будет искать помощи.

Джулия онемела от такой наглости. Этот самоуверенный болванзаявлял всему миру, что она еще и психически ненормальна! Надо будет сказатьТеду, чтобы он подал на него в суд!

— Но конечно, — вмешался ведущий Си-эн-эн, — это верно лишьв том случае, если Джулия Мэтисон действительно является заложницей. Ведьнекоторые считают ее соучастницей.

Доктор Эверхардт немного поразмыслил над этим утверждением,поглаживая ухоженную бородку, и задумчиво проговорил:

— Если хотите знать мое мнение по этому поводу, то, учитываявсе, что мне удалось выяснить об этой молодой женщине, я бы не сталподписываться под подобным предположением.

— И на том спасибо, — вслух поблагодарила его Джулия. — Этойфразой ты только что избавил себя от судебного преследования.

Она была настолько поглощена происходящим на экране, что несразу различила шум вертолета, который, судя по звуку, кружил где-то над домом.А когда наконец услышала, ее первой реакцией было удивление — звуки казалисьстранными и чужими в зимнем безмолвии. Прошло некоторое время, прежде чемДжулия поняла, что это может значить, и тогда ее охватила паника.

— Зак! — закричала она, вылетая из гостиной и чуть не сбивего с ног. — Там вертолет! Он очень низко… Он завис над домом! — Последниеслова застряли у нее в горле — в руках у Зака был хорошо знакомый ей пистолет.

— Беги, прячься в лесу! — коротко приказал он, подталкиваяее к двери и попутно натягивая на нее первую попавшуюся под руки куртку. — Несмей приближаться к дому до того, как я тебе не разрешу, или пока они недостанут меня отсюда!

Одновременно Зак успел зарядить пистолет и сейчас увереннодержал его в руке дулом вверх. Он обращался с оружием с пугающей сноровкойчеловека, который прекрасно умеет стрелять и твердо решил при необходимости этимвоспользоваться. Когда они подошли К двери, Зак резко отодвинул Джулию всторону и выглянул наружу, прислушиваясь к шуму винтов. Только убедившись, чтонепосредственной опасности нет, он освободил проход и подтолкнул ее вперед.

— Беги!

— Послушай, Зак, ради всего святого! — предприняла Джулияпоследнюю попытку образумить его. — Ты же не собираешься и в самом делестрелять из этой штуки! Ведь должен же быть…

— Беги!!! — оборвал ее он, явно начиная терять терпение.

Джулия подчинилась. Чувствуя, как отчаянно колотится сердце,она побежала, увязая в глубоком снегу. Достигнув спасительного леса, онаоглянулась. Темная фигура Зака отчетливо вырисовывалась в громадном окне.

Вертолет покружил над домом, взял немного влево, потом опятьвернулся на прежнее место. В какое-то жуткое мгновение Джулии показалось, чтоЗак поднимает пистолет, но потом она поняла, что это всего лишь бинокль. Сделавкруг, вертолет развернулся и начал медленно удаляться от дома. Когда онокончательно пропал из виду, Джулия почувствовала, что ноги больше не держат ее— дало себя знать страшное напряжение последних минут. Но перед глазами у неенеотступно стояло лицо Зака — когда с пистолетом в руке он подталкивал ее кдвери. Казалось, она наблюдала сцену из какого-то жуткого боевика. Заединственным исключением — все, что происходило с ними, было совершеннореально. Джулия почувствовала резкий приступ дурноты и прислонилась к дереву,судорожно сглатывая, пытаясь хоть немного унять тошноту… и страх.