Швырнув свитер на кровать, Зак начал расстегивать брюки. И вэтот момент его осенило. Вот оно — единственное возможное объяснение еесовершенно неадекватной реакции на те слова, которые он сказал в гостиной. Этамысль настолько потрясла его, что он так и застыл с брюками в руках.

Джулия думала, что влюблена в него. И поэтому считала, чтоимеет определенные «права».

Может быть, она также думала, что и он влюблен в нее. И чтоон нуждается в ней и ее помощи.

— Сукин сын! — вслух выругался Зак, швыряя брюки вслед засвитером. Он абсолютно не нуждался в Джулии Мэтисон и уж, конечно, вовсе нехотел дополнительной ответственности за наивную школьную учительницу измаленького провинциального городка, которая даже не понимает разницы междуэлементарным физическим желанием и непонятным чувством под названием любовь.Для нее же было бы гораздо лучше, если бы она его ненавидела. Не говоря уже онем. Это бы значительно облегчило ему жизнь. Их связывал только секс. Онихотели друг друга, а Джулия отказывала им обоим в этом удовольствии изкакого-то детского упрямства и желания отомстить за мнимые обиды.

Необходимо расставить все точки над i. Правда, пока у Закабыло весьма смутное представление о том, как именно он это сделает, но тем неменее он решительно направился в спальню Джулии.

Джулия тоскливо размышляла о том, что ей делать завтра вслучае, если Зак передумает и не сдержит своего обещания отпустить ее, когдадверь в спальню резко распахнулась и на пороге появился он сам, собственнойперсоной, совершенно обнаженный.

— Что тебе нужно? — резко спросила она.

— Этот вопрос, — насмешливо ответил Зак, отбрасывая всторону одеяло, — почти такой же идиотский, как и твое решение провести ночь вэтой спальне. Моя гораздо удобнее.

Разъяренная его совершенно очевидными намерениями, Джулиярезко метнулась к противоположному краю кровати и, торопливо выбравшись из нее,бросилась к двери. Но не тут-то было. Зак перехватил ее и крепко прижал к своейобнаженной груди.

— Немедленно отпусти меня!

— Мне нужно, — сообщил ей Зак, с запозданием возвращаясь кее первоначальному вопросу, — то же самое, что нужно и тебе каждый раз, когдамы смотрим друг на друга!

Джулия отчаянно сопротивлялась.

— Мерзавец! Если ты собираешься изнасиловать меня, то я убьютебя из твоего же собственного пистолета!

— Изнасиловать? — с ледяным сарказмом переспросил Зак. — Мнебы это и в голову не пришло. Не пройдет и трех минут, как ты сама будешьупрашивать меня взять тебя.

С этими словами он закрыл ей рот поцелуем. В последнейотчаянной попытке Джулия постаралась ударить его коленом в пах и чуть незаплакала от бессилия, когда ей это не удалось. А уже через несколько мгновенийона, совершенно беспомощная, лежала на спине, придавленная сверху его тяжелымтелом.

Вместо того чтобы отомстить ей за неудавшийся удар и войти внее сразу, как Джулия поначалу предполагала, Зак начал нежно ласкать ее,искусно пробуждая в ней желание с таким знакомым, безотказно действующиммастерством. Она поняла, что он не собирается ее ни к чему принуждать. Ему былонужно, чтобы она уступила ему добровольно! И если она это сделает, то окажетсяв гораздо более унизительном положении, чем если бы была просто беззащитнойжертвой. Но самое ужасное заключалось в том, что тело, помимо ее воли, уженачинало отвечать на его ласки. Джулия ненавидела себя за это и прилагала последниеотчаянные усилия, чтобы спасти хотя бы остатки собственной гордости. Для этогонеобходимо было, чтобы все закончилось прежде, чем она окончательнокапитулирует.

— Заканчивай все это поскорее, будь ты проклят! Его ответныйшепот был таким же холодным, как и его сердце:

— Зачем? Чтобы ты смогла называть меня не только трусом иубийцей, но еще и насильником?

Его пальцы, ни на секунду не прекращая двигаться, проникаливсе глубже и глубже. Почувствовав, как его губы сомкнулись вокруг ее соска,Джулия предприняла последнюю отчаянную попытку протеста, но ничего неполучилось. Бедра, помимо ее воли, уже выгибались дугой под его руками. Правда,на какое-то мгновение тихий смех Зака почти полностью парализовал ее, но уже вследующую секунду ее собственное, ненавистное в своей слабости тело, в которыйраз предало Джулию, жадно отвечая на его расчетливые ласки.

— Ты же совершенно мокрая, — насмешливо сказал Зак, и дажеабсолютная бессердечность того, что он с ней делал сейчас, не могла остановитьгорячих, все более сильных волн желания. — Ты хочешь меня, Джулия?

Она отчаянно хотела его. Она чувствовала, что еслинемедленно, сейчас же не испытает фантастических ощущений, которые только онмог ей дать, то просто умрет от неудовлетворенного желания.

— Иди к черту! — задыхаясь, прошептала Джулия.

— Я и так уже там, — прошептал Зак, приоткрывая языком еегубы, в то время как его бедра плотно прижались к бедрам Джулии, чтобы онамогла в полной мере ощутить, как он ее хочет. — Ну скажи, что хочешь меня, —попросил он.

Ощущение близости его возбужденного тела и настойчивыхпоцелуев оказалось гораздо сильнее, чем Джулия могла вынести. Ее собственноетело начало дрожать от с трудом сдерживаемого, мучительного желания, а ответпоходил скорее на отчаянный всхлип:

— Я хочу тебя…

В то же самое мгновение он вошел в нее и, быстро работаябедрами, довел до оргазма за считанные секунды… По телу Джулии еще продолжалипробегать волны дрожи, а Зак уже вышел из нее, небрежно высвободился из ееобъятий и встал.

— Как я и предполагал, на это ушло ровно три минуты, —сообщил он и решительно захлопнул за собой дверь.

Джулия оцепенела. Но не от холода, а от сознания того, чтоЗак действительно смог доказать свою точку зрения таким омерзительным способом.Чувствуя себя полностью разбитой и эмоционально, и физически, она свернуласьклубком и натянула на себя одеяло, сползшее на пол. Но глаза ее были сухи. Вэтот момент Джулия поклялась самой себе, что больше не прольет из-за него ниединой слезинки. Никогда.

Зак сидел в кресле перед камином, уронив голову на руки, иизо всех сил старался ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Он сделалименно то, что собирался сделать, и даже больше; он доказал и ей, и самомусебе, что абсолютно в ней не нуждается, даже в сексуальном плане. Он такжедоказал ей, что ему совершенно безразлично то, что утром она собирается уехатьотсюда.

Он весьма эффективно добился именно того, к чему стремился.И еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким опустошенным. Никогда в жизниему еще не было так стыдно за себя.