— В моей жизни было слишком много этой розги, — проговорила Анжелина со вздохом.

— А в моей, видимо, слишком мало. Наверное, поэтому мы и встретились тут, на Земле, — губы Владимира все же дрогнули огоньком.

Анжелина тоже не смогла сдержать движения лица. Первый раз в жизни они понимали друг друга.

— Ты же не хочешь нас сравнить с архангелами? — спросила Анж.

— Нет, что ты, — покачал головой Владимир. — Архангелам намного легче друг друга понять. На то они и братья.

— Это точно, — с грустинкой в голосе согласилась Анжелина. — И что нам теперь делать с нашими?..

— Не знаю… Рано или поздно это все равно открылось бы. И решать, как жить дальше, только им. Мы здесь бессильны, просто немного ускорили этот момент.

— Наверное, ты прав…

Темные глаза Анжелины просветлели. Владимир уловил их чистый и спокойный ангельский блеск. Какой же она была красивой. Казалось, лицо точилось под характер. И он знал ее только такой. Хотя теперь чувствовалось… ненадолго.

В уголок первого архангела вернулась Агнесс.

— Привет, как твои дела? — спросил Михаил, улыбаясь помощнице обычно нежной улыбкой. Он вдруг узрел, что Агнесс еле держится на ногах, но вид у нее обыкновенно стойкий. Михаил подошел к ней и отвел ее к скамейке, усаживая рядом с собой.

— Бывало лучше, — честно ответила Агнесс. — Сейчас на Земле как на качелях: не знаешь, что будет в следующую минуту. Мы балансируем на грани, — она знала, что говорила то, что было у всех легионеров на устах. Агнесс облокотилась о руки архангела, пытаясь расслабиться и чувствуя, как сердце тревожно и с усталым надрывом трепещет внутри. Она ощущала усталость Михаила и понимала, что как бы он ни был рад дать ей немного своих сил, давать было уже нечего. Но одного его присутствие ободряло, как и прежде.

— Приходил Стас, — промолвил Михаил. — Мы говорили. У него все хорошо.

— Слава Богу. Я волновалась, — вдохнула Агнесс. — Уже почти начала считать себя виноватой…

— Не в чем. Но я рад, что все обошлось.

Они поняли друг друга по нескольким коротким фразам. Не хотелось будоражить чужие чувства.

Архангел молчал, мерно перебирая волосы помощницы. Он уже успел сегодня поведать Агнесс, что его зашифрованный от Дианы визит на Землю принес скрытый, но все же более чем весомый успех небесному легиону. В течение многих часов общавшийся с ангелами тех людей, которые попали под план дьявола, архангел сумел наконец установить, каким образом Самуилу удалось совершить свой прорыв в сфере последнего шанса. Но самое главное, Михаил понял, что все это обратимо и, более того, рассыплется при грамотной работе ангелов за какие-нибудь лет пятнадцать. Теперь оставалось только выиграть битву и получить в запас эти самые пятнадцать… Иначе, все усилия будут напрасны.

Агнесс слышала, как спокойно бьется сильное сердце Михаила. Так привычно с тех пор, как они стали взрослыми. Однако теперь она осознавала, что плеск переполнявших его чувств изменился. Также явственно, как волнение в ее собственной душе: внутри была неровность, полет в бесконечности словно сменился протяжным перекатыванием тяжелой воды.

— Он будто пустил камушек в мою душу, и по ней пошли круги, — произнесла Агнесс. Михаил кивнул. Речь шла уже не о Стасе. Агнесс увидела, что архангел задумчиво кусает нижнюю губу. — Ты не должен волноваться за меня.

— Почему ты это сказала? — спросил у нее Михаил.

— В моей душе волнующаяся гавань. А ты — стена этого мира. Тебя не должно смыть моими волнами… Ты же чувствуешь это, я знаю…

— Я чувствую это в тебе, Агни. И мое волнение… Твои чувства тут ни при чем. Раз это переживаешь ты, отныне буду переживать и я. Все равно, ты же знаешь, что в наших душах остается нечто сокровенное, куда никто не может проникнуть. Если уж так, не закрывай от меня остального, прошу тебя.

— Я не закрываю. Я уже ответила тебе да, и я не могу и не хочу брать свои слова назад, — молвила Агнесс. — Только и глубинное в тебе я ощущаю закрытым тобой от меня…

— Я что-то делаю не так?.. — взглянул на нее Михаил.

— Нет, — глядя в его глаза, Агнесс отрицательно покачала головой. — Я просто знаю, что и для тебя это время не проходит бесследно. Но это не имеет значения. Ведь я люблю тебя.

— И я надеюсь, что никогда ничто не повлияет на мою любовь к тебе, — ладонь Михаила прижалась к ладони Агнесс, они молча сплели пальцы.

Агнесс заглядывала в его зрачки и видела, как где-то в глубине его темных глаз прыгает что-то ей незнакомое, не принадлежащее ему. Михаил смотрел на нее, не отрываясь, и в ее груди вздымалось его дыхание. Оно было неспокойно. И один из вдохов вдруг объял ее ребра тягой мышц. Агнесс на мгновение прервала дыхание и прикрыла веки от боли.

Михаил опустил глаза и покачал головой.

— Не расскажешь? — рука Агнесс легла на левую сторону его груди.

— Прости, — ответил он.

— Не извиняйся.

Агнесс порывисто обняла его, прижимаясь к груди архистратига. Михаил заключил ее в объятия. Как крепостные стены, сжимался этот круг, все уже и уже делался он. И стонала планета, когда на стены форта поднималось пламя и вокруг пенилась вода. Они должны были выстоять этот бой одним сердцем с теми, кого защищали.

Прошел час. В раю стало вечереть. Агнесс сидела за столом, подобрав волосы в заколку на затылке, Михаил взад-вперед ходил по уголку.

— Он нас дурачит. Он просто издевается, — сказала помощница, просматривая генеральские отчеты за прошедший день.

— Я тоже так думаю, — сдвинул брови Михаил. — Такое впечатление, что он на все сто уверен в себе и совершенно не беспокоится о наших усилиях.

— Ральфу удалось выправить положение, но только сначала, — Агнесс подперла пальцами виски. — Теперь же все снова в жалком состоянии. Мы на самом дне.

— Пока еще нет, — отозвался архангел. — Дела наши усугубляются тем, что мы не знаем, какой силой обладает Самуил. Если энергия добродетели спустится ниже одной третьей от общей энергии Земли, нам конец. Придется уходить с планеты насовсем.

В заключительной фразе была последняя из угроз. И реальная.

— Не говори этого, ты меня пугаешь. Мы и так делаем все что возможно.

— А что нам еще остается?..

Внезапно лицо Михаила исказила судорога, рука рывком схватилась за эмблему на груди. Агнесс вскрикнула от острой рези, зажимая ладонью левое подреберье.

— Что это?! — воскликнула она.

— Прости, я не хотел, — Михаил направленно подошел к ней и мучительно взглянул в ее глаза. — Давай