прекратим это, я не могу тебя терзать. Пусть моя боль остается только моей.

— Нет, ты слышишь?.. — Агнесс медленно поднялась со стула. Ее зрачки, остановившись, смотрели на его лицо. — Не делай этого, прошу. Мне будет еще больнее от того, что ты оборвешь то, к чему мы так стремились. Нынешняя боль покажется мне ничем… Ведь я знаю, что в тебе она в десятки раз сильнее, чем во мне. И ты ее терпишь.

— Я — архангел, Агни.

— А я та, кто хотя бы отчасти знает, что такое им быть.

Они стояли, глядя друг на друга. Рука Агнесс обняла руку Михаила, и он ощутил, как пульсирует ее ладонь. Крепче сжав ее запястье, он не знал, что отвечать. Они оба молчали.

Больной и острый пик архангельской болезни настиг их двоих. И Агнесс не отпускала любимого. Чувствуя это, Михаил не мог оттолкнуть ее от себя.

В эти долгие мгновения в уголке повеяло сквозняком. Маршем ворвался архангел Гавриил.

— Я пришел, я сделал, я ухожу, у меня дела, я все понял! — скороговоркой произнес он.

— Габри, привет! Что случилось? — взглянул Михаил.

— Тебя как будто молнией ударило! — всплеснула руками Агнесс.

Ее пальцы мгновенно расстались с пальцами архистратига, и она будто уже забыла обо всем, что происходило только что.

— Все хорошо, — Габри остановился и оглядел их обоих. — Я все сочинил.

В его руках возникла свернутая бумага, перевязанная подарочной ленточкой.

— Может быть, сам прочитаешь? — предложила Агнесс.

— Не надо, — возразил Михаил. — Это затруднит засекречивание. Пусть лучше каждый прочтет про себя.

Габри передал свиток брату.

— Я пойду… — грустно сказал Муза. — Мне надо домой…

— У тебя точно все в порядке? — спросил Михаил.

— Точно, — кивнул Габри. — До встречи.

Он не замедлил испариться.

— Странный он какой-то, — молвила Агнесс.

— Мы все сейчас странные, — поджал губу Михаил.

Он сел за стол и развернул свиток. Рядом на стуле устроилась Агнесс. Михаил ощутил ее руку на своем плече. Ангелы начали читать.

Лист бумаги был заполнен мелкими буквами в две колонки с пробелами. На самом верху значилось название: «Баллада о битве», чуть правее гриф «Совершенство секретно». Это рассмешило бы в любой другой момент, но не сейчас.

Ореховые глаза Михаила устремились в строки, он полностью погрузился в чтение.

Баллада о битве

Пришел тот час, когда у двери

Стоит, стучит нам страстный бог,

Его улыбка как оковы,

И покорил он сколько смог.

Копил он силы для потравы

Пшеницы, плевел и себя,

Его нам сладостной отравы

Вкусить придется, не хотя.

И красота его — уродство,

И ненависть — его любовь,

Все перемешано, и точку

Пускай поставить кто-то смог.

Смог поставить, разобраться,

Смог увидеть и понять,

Сатане не поклоняться,

Своей смерти избежать.

Время выбора пришло!

Бодрствуй, дщерь, и, сын, молись!

Оправь пояс и взбодрись!

С нами Бог и Его сила,

Он в тебе, и Он во мне!

То, что истинно красиво,

Не прейдет, поверь, вовек!

Сердца зализывают раны,

Ища того, что не было и нет.

Трепещут золотые храмы,

О да, мы выполним обет.

Мы встанем ввосьмером на битву.

Но девять нас, не верь глазам.

Тот, кто дарил всем нам молитву,

Давно нам подарил тебя.

Кустарник розы, он с шипами.

Когда на битву выйдет тот,

Не преградит пути струями

Разврата, похоти полет.

Однако ж станет ли защитой,

Что для защиты нам дано?

Ведь сердце трепетно, залито

Обманом, горечью оно…

Самообман страшнее мести,

И горько медом сладких рук,

Порочный круг из сна и лести

Перебори, прошу, мой друг.

Время выбора пришло!

Бодрствуй, дщерь, и, сын, молись!

Со слезами горячо ко Творцу ты

обратись!

Освятит тебя Он силой,

Славой, крепостью Своей.

И тогда не будет дела,

Неподвластна для людей.

Его печаль настигла силу.

Склонив смиренную главу,

Лишь об одном теперь молился:

Не быть подверженным греху.

В тоске смертельной умолял он

И клялся, отдавал себя

Тому, Кто жизнь вдыхал отвека,

Кто жертву приносил, любя.

Не в силах он от зла отбиться,

Познал тем самым славу и покой.

Напрасно он не мог молиться:

И выигран за него тот бой.

Среди блаженства — бунт, восстанье.

Преодолеют ли теперь?

Ведь таково Его желанье,

Чтоб умер лютый самый зверь.

Время выбора пришло!

Бодрствуй, дщерь, и, сын, молись!

Пред Создателем склонись!

Он слабость претворяет в твердость,

Он счастье подает тебе,

Воистину, кто стал как дети,

Тот обретет Его в себе.

Выбор сделан. Надо дальше

Жить, идти и пострадать,

Если выбрал ты десницу.

Если нет, тогда упасть.

Ты в любви Его пребудешь,

Выйдя на смертельный бой.

Не один ты вовсе будешь,

Если выберут с тобой.

Что поможет правду выбрать?

Ослепленные глаза?

Иль убитое доверье?

Образ ложный, что в тебе?

Бездна, словно как спасенье,

Представляется во мгле.

Разум губит и спасает,

Разум слышен в тишине.

Тот, Кто вечно пребывает,

Говорит в твоей душе.

Время выбора пришло!

Бодрствуй, дщерь, и, сын, молись!

Ты не бойся, не страшись!

Со смиреньем в сердце чистом,

Бога ты прими в себе,

Освятит твои он мысли,

Силы он подаст тебе.

Чего нет у одного,

Будет вам двоим дано.

Мощь взметнется белой птицей,

И единое отвека

Вместе вновь соединится

Для спасенья человека.

Будет стон и будет битва,

Лягут сотни с двух сторон,

Когда, сквозь стены пробиваясь,

На бой прорвется легион.

Тогда считаться будут лепты,

Что вложены людьми в любовь,

И много будет очень крепких

И слабых, что приняли Кровь.

Падет из ангелов сильнейших,

Мечом гордыни поражен.

Но тот, кто презирал всех женщин,

Без битвы ей теперь сражен.

Время выбора пришло!

Бодрствуй, дщерь, и, сын, молись!

В вере сильно укрепись!

Час пришел, пора настала

Вознести плоды любви.

Бог страдал за нас немало,

Все что можешь подари.

Тогда придет слуга страстей,

Хозяин мнимый всех людей.

Сам раб на службе у обмана,

Он встанет, силой океана,

Грехов и лести облачен.

Конец той битвы предрешен.

Выбор сделан, силы истекают

И пораженье предрекают.

Кто ныне сможет нам помочь?

Он, отгоняя страхи прочь,

Бороться будет до конца

За раны острого венца.

Запястье упадет от боли:

Пробит он вражеским мечем.

Но бой продолжен силой воли –

Разит рука его огнем.

Выбор сделан, что же дальше?

Что же сможем мы теперь?

Что желали люди раньше?

Их поглотит злобный зверь.

И из недра бездны беспробудной,

С сердца собственного дна,

Вопиют они всей силой

Силе, что