Тот, кто Богом дан планете,

Ты спаси всех нас теперь!

И любовь, что есть на свете,

Будет ярче всех страстей!

«Искупленье только кровью,

Жизнью, верой и собой.

Все, что мне дано по воле,

Я могу отдать. Постой!

Рано праздновать победу!

Будет жизнь в крови жива,

Если выберу я это,

На алтарь падет она!..»

Хочешь ты стенать от боли

И лежать в чужих слезах?

Но да будет Его воля,

И исчезнет зверя страх…

Михаил поднял голову. Агнесс увидела, каким темным было его лицо. Глаза архангела смотрели вдаль, в такие неизведанные глубины, какие ей было не по силам узнать. Агнесс стало не по себе.

— Что ты об этом думаешь? — спросила она негромко.

— Не знаю, — Михаил пожал плечами. Он развернулся к ней. Его зрачки прояснились и светили отчетливым разумом. — По-моему, мы перехитрили сами себя. Мы хотели, чтобы Габри узнал, что будет. Но, если честно, я ничего не понял.

— Я тоже, — призналась Агнесс. — Нет, конечно, понятно, что будет битва, что на ней будет сам дьявол и что нужно делать выбор между добром и злом. Но все остальное…

— Да-а… Я только понял, что выбирать придется еще много раз и что будет тяжело разобраться во всем этом… Но конкретнее…

— Может, попросить Габри написать трактовку? — предложила Агнесс.

— Ты же знаешь, из этого ничего не выйдет. Творческий полет на то и полет, что Габри увидел все спонтанно и в иносказательной форме. Он, скорее всего, и сам не знает, что хотел этим сказать.

Михаил решительно поднялся и прошелся по уголку, пытаясь прийти в себя от увиденного.

— Кровь — кровь Иисуса? Принятие людьми крови — принятие Иисуса. Лепты — те крохи, которые мы собираем, — предположила Агнесс, взяв кусок из середины.

— Похоже, похоже… И слова все понятные, главное, но смысл их остается неясным. Что такое кустарник розы? Самообман и какой-то порочный круг? Мы сейчас завязли по уши в обманах Самуила, это и есть самообман?.. Почему страшнее мести? Кто кому мстит?.. Самуил мне? — Михаил остановился у стола.

— Не знаю, — развела руками Агнесс. — Разве что это просто сравнение… Я тоже не понимаю.

— Ой, не могу… Знаешь, именно за это я обожаю женщин и муз: столько тумана и тайн напускают, что сами начинают запутываться, — рука Михаила уперлась в стол.

— Это комплимент? — спросила Агнесс с улыбкой. Она уловила столь любимую ей красоту его запястья.

— Все что я говорю тебе — это комплимент, — ответил Михаил. Он подал Агнесс ладонь. Опершись на его пальцы, она поднялась со стула. — Давай работать дальше. Может быть, чего поймем.

— Все равно не зря мы его попросили: очень красивое стихотворение получилось.

— Красивое. И тяжелое, продирает до костей, — Михаил опустил подбородок. Агнесс погладила его пальцы. — Ладно, оставили, а то время тикает. Сейчас я выдам энергию ангелам. А потом совершим облет Земли, посмотрим еще раз что к чему.

— Хорошо. А можно мне сегодня Запад? — попросила Агнесс.

— Конечно можно. Только обещай не слишком приставать к ковбоям.

— Ты будешь ревновать?

— Нет, — мотнул головой Михаил. — Но Габри не переживет, если ты найдешь ковбоя лучше него.

— Ладно, я постараюсь. Очень постараюсь, — улыбнулась Агнесс.

В воздухе начал разгораться светлый луч. Щеки Агнесс затеплились румянцем. Она вдохнула полной грудью, чувствуя приток новых сил. Да, надо было работать дальше.

Глава 23

Ладонь Андрея толчком коснулась двери.

Вагоны поездов с гулом прибывают с двух сторон, утекая, оторвавшись на интервалы. Неорганизованные в движении, как перемещение молекул в веществе, налетая друг на друга, расходятся реками люди в метро. Разум на минуты оставляет тело, бросая времени идти вперед, а вереницам дел наступать, независимо от осознания ума. Человеческое внимание не беспредельно.

— Привет.

— Привет… Что с тобой случилось?..

Саша откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел в лицо Андрея. Миша едва оторвался от монитора, чтобы узнать, что вызвало такое удивление. На часах было девять девятнадцать.

— Нет, ничего, — помотал головой Андрей. После секундного простоя он быстро двинулся на свое рабочее место. — Подрался немного…

Это объясняло то, что на скуле у него светилась красная ссадина и вообще вид был весьма непрезентабельный.

— С кем это? — проводил его взглядом Саша.

— Так… Ни с кем, — уклончиво ответил Андрей.

— Понятно, — Саша сомкнул губы, из которых более не вылетело ни звука.

Андрей сел за письменный стол. И вовремя. Через две минуты его позвали в кабинет начальника.

Надо же, и этот человек был способен отвечать сразу без вопроса «я?» или «со мной?» Миша с головой ушел в работу.

Андрей возвращался домой необыкновенно усталым и забитым. Настал момент, когда он ощутил, что значит работать, возя воду на собственном живом теле, у которого тоже есть желания и потребности. Весь день прошел для него в тишине и взрывах начальствующего состава. «С какой радости он ходит на работу как на боксерский ринг? Завтра к половине седьмого чтоб все документы были готовы!» И на что они, эти документы, людям. Казалось, Андрей слишком хорошо начинал понимать пропасть, коя лежит между обычными смертными и правовым отделом…

Не обращая особого внимания на то, что на этаже кто-то есть, он вышел из лифта и собирался вставить в дверь ключ.

— Привет, ты меня не замечаешь?

Голос раздался позади него. И на плечо Андрея естественно легла теплая близкая рука. Он обернулся. Это была Лада.

— Тяжелый день? — проговорила она на его молчание. — Слышала, тебе сегодня досталось от Бориса.

Борис был начальником. Но скорее его чем Ладу Андрей ожидал увидеть у себя в подъезде.

— Откуда ты тут? — спросил он, искренне удивляясь.

— Тебя задержали на работе. Я решила подождать, — пожала плечами она. Похоже, она приехала заблаговременно перед Андреем, наверное, даже отпросилась сегодня пораньше из-за важных дел.

— Что-то случилось? Ты за вещами пришла? — выдвинул Андрей сразу два предположения. Мозг как-то очень не хотел думать. Хотелось есть и спать.

— Вещей, слава Богу, у меня всегда хватало, — ответила Лада. — Кто ж тебя так? — произнесла она.

Она стояла и почти в упор смотрела на его глаза. Андрею пришлось повернуться к ней. Рука зажала ключ. На лестнице неприятно отдавало куревом.

— Подрался, — объяснил Андрей. — Получил по заслугам.

Получилось сухо оттого, что было сухо в горле. Он не знал, что говорить и как себя вести, поэтому просто предал ситуации нести себя вперед.

— Может, ты пригласишь меня войти, и мы все обсудим? — сказала Лада.

— Что обсудим?.. — не понял ее Андрей.

— Ну… все. Нас с тобой. То, что произошло.

— Я