– Каэто или не ка,но я точно знаю, что соваться в бесплодныеземли без защиты, это значит, без Блейна, нам нельзя. Без Блейна мы погибнем,как погибнут зимой пчелы, которых мы видели. Нам обязательно нужна защита.Бесплодные земли – гиблое место.

– Да откуда ты все это знаешь?

– Не знаю!– почти сердито ответил Джейк. – Знаю, и все!

– Ну ладно, ладно, – мягко сказал Роланд. Он опять посмотрелв сторону Лада. – Но нам придется вести себя дьявольски осторожно. К несчастью,у них еще не вышел порох. А где порох, там может сыскаться и что-нибудьпомощнее. Навряд ли они знают, как употребить оное "что-нибудь" вдело, но это лишь увеличивает опасность. Они могут взволноваться и взорвать наско всем чертям.

– Тям, – эхом откликнулся позади серьезный голосок. Ониогляделись и увидели Чика – косолап сидел у обочины дороги и внимательно смотрелна них.

В тот же день они вышли к слиянию дороги, по которой шагали,с новой, западной. За развилкой Великая Дорога – теперь заметно раздавшаяся иподеленная надвое осевой из темного отполированного камня – пошла под уклон, пообочинам поднялись полуразрушенные бетонные стены, и у путников возникло такоечувство, будто их заперли в ловушке. Там, где за проломом в бетонной оградевиднелась утешительная панорама открытой местности, путники сделали привал иперекусили, легко и несытно.

– Как по-твоему, зачем они спустили дорогу вниз, Эдди? –спросил Джейк. – Ведь ее нарочно построили именно так,правда?

Поглядев сквозь брешь в бетоне на бескрайнюю ровную степь,Эдди кивнул.

– Ну так зачем?

– Без понятия, старик. – Но Эдди подумал, что знает зачем.Он взглянул на Роланда и догадался: знает и стрелок. Дорогу, ведущую к мосту,заглубили в землю в оборонных целях. Командование частями, размещенными наверхубетонных откосов, осуществлялось из двух тщательно оборудованных редутов. Еслизащитникам города не нравились те, кто приближался к Ладу по Великой Дороге,они могли обрушить на незваных гостей ураган смерти.

– Точноне знаешь? – не отставал Джейк.

Эдди улыбнулся мальчику и постарался прогнать навязчивуюмысль о том, что в эту самую минуту какой-нибудь псих наверху готовится скатитьна них по крошащемуся бетонному откосу здоровенную ржавую бомбу.

– Понятия не имею, – ответил он.

Сюзанна с отвращением фыркнула:

– Черт бы побрал эту дорогу, Роланд! Я надеялась, со сбруейпокончено, но ничего не попишешь, доставай.

Стрелок кивнул и молча стал рыться в кошеле.

По мере того, как в Великую Дорогу, точно притоки в большуюреку, одна за другой вливались дороги поменьше, состояние ее ухудшалось. Когдапутники приблизились к мосту, брусчатку сменило покрытие, которое Роландпосчитал утоптанной в камень землей, а остальные вспомнили кто асфальт, ктогудрон. Эта часть дороги сохранилась хуже, чем та, что была вымощенабулыжником: определенный урон нанесли годы, остальное довершили бесчисленныекони и повозки, проехавшие здесь со времени последнего ремонта. Истерзаннаякопытами и колесами поверхность превратилась в коварное бугристое месиво. Дажеидти по ней было бы непросто; мысль о том, чтобы везти по этому крошевуинвалидное кресло Сюзанны, вызывала смех.

Окаймлявшие дорогу бетонные валы неуклонно набираликрутизну; теперь вдоль их гребней зачернели на фоне неба стройные остроконечныесилуэты. Роланду почудились в них наконечники стрел – огромные, изготовленныеплеменем великанов. Его товарищам вспомнились ракеты и боеголовки. Сюзаннаподумала о "Редстоунах", запускаемых с мыса Канаверал, Эдди – оразмещенных по всей Европе ЗУРах, приспособленных для запуска с тягачей, Джейк– о спрятанных в железобетонных шахтах под канзасскими степями и необитаемымигорами Невады МБРах, запрограммированных на нанесение ответного удара по Китаюили СССР в случае ядерного армагеддона. И все четверо испытали такое чувство,будто вступили в мрачную и горестную обитель теней или в край, томящийся подгнетом старинного, но по-прежнему могущественного проклятия.

Спустя несколько часов после того, как они вошли в эту зону(Джейк окрестил ее "Железная перчатка"), бетонное ограждениезакончилось там, где нитями паутины сходилось с полдюжины подъездных путей игде, к общему облегчению (хотя вслух никто в этом не признался), вновьначинался простор. Над перекрестком висел светофор, на этот раз более привычнойдля Эдди, Сюзанны и Джейка конструкции: на четырех его гранях помещалисьостанки давным-давно разбитых круглых выпуклых стекол.

– В старину эта дорога наверняка считалась восьмым чудомсвета, – проронила Сюзанна. – А посмотрите на нее теперь. Настоящее минноеполе.

– Старые пути-дорожки порой самые лучшие, – возразил Роланд.

Эдди показывал на запад:

– Глядите!

Теперь, когда высокие бетонные барьеры не загораживалиобзор, путники увидели именно то, что старый Сай расписывал им за чашкойгорького кофею в Речной Переправе. "Стоит там высокая истукада изрукотворного камня, каким Великие Пращуры мостили мостовые да тротуары, а по ейпроложен единый полоз подколесный". Железная дорога тонкой прямой линиейстремительно летела с запада прямо на них и, перемахнув Сенд, по узкойзолотистой эстакаде вплывала в город. Простая, элегантная конструкция,единственная из всего, что до сих пор видели путники, не тронутая ржавчиной –но при этом сильно поврежденная. На полпути через реку большой участок эстакадыобвалился в стремительно несущийся внизу поток. Остались два длинных выступа,нацеленные друг на друга, как обвиняющие персты. Под провалом из воды торчалочто-то продолговатое, обтекаемое, напоминающее металлическую электроннуютрубку. Когда-то она была ярко-синяя, но теперь краска едва проступала подчешуйками ржавчины, захватывавшими все большее пространство. С такогорасстояния "трубка" казалась крошечной.

– Вот вам и Блейн, – вздохнул Эдди. – Неудивительно, чтостарики перестали его слышать. Ехал он себе через реку, ехал, вдруг бац! –опоры не выдержали, и старина Блейн кувырнулся в воду. Должно быть, он в этовремя сбавлял ход, не то его унесло бы прямо на тот берег, и мы увидели бытолько большущую яму вроде воронки от бомбы. М-да, грандиозная была штука,покуда бегала.

– Мерси говорила, был и другой поезд, – напомнила Сюзанна.

– Да. А еще она сказала, что не слыхала его лет семь иливосемь, а тетушка Талита поправила: да пожалуй что все десять. Как ты думаешь,Джейк… Джейк? Джейк! Джейк, я Земля, я Земля, прием…

Джейк, который напряженно всматривался в останки поезда вреке, только пожал плечами.

– Ну что бы мы без тебя делали, Джейк! – сказал Эдди. –Всегда внесешь ценный вклад в общее дело – вот за что я тебя люблю! Вот за чтомы всетебя любим.