Сюзанна, внимательная свидетельница того, как Роланддержался со стариками из Речной Переправы, подумала, что стрелок недооцениваетсебя, но промолчала.

– Порой зимними вечерами в Большом зале устраивали подлинныетурниры отгадчиков. Когда состязались лишь юные, неизменно побеждал Ален. Ноколь в забаве наравне с юнцами участвовали и взрослые, победителем всегдавыходил Корт. Корту на своем веку довелось запамятовать больше загадок, чемпрочим – узнать, и когда бы в ярмарочный день ни затеялась угадайная потеха,награду – гуся – уносил домой он. В загадках заключена великая сила, и всякийзнает хоть одну.

– Даже я, – хихикнул Эдди. – К примеру: зачем мертвый младенчикперешел дорогу?

– Фу, Эдди, как глупо, – впрочем, Сюзанна улыбалась.

– За цыпленком, он был к нему привязан! – радостно выкрикнулЭдди и ухмыльнулся: Джейк зашелся от смеха, развалив холмик предназначенных нарастопку щепок и прутьев. – Го-го-го! Братва, таких приколов у меня тьматьмущая!

Но Роланд не смеялся. Более того, казалось, он обижен.

– Не взыщи, Эдди, но загадка и впрямьдовольно глупая.

– О Господи, ну извини, – Эдди по-прежнему улыбался, однаков его тоне сквозило легкое раздражение. – Все время забываю, что чувство юморатебе отстрелили в этом… как его… Крестовом походе детей.

– Просто я отношусь к загадкам серьезно. Умение их отгадывать,учили меня, указывает на здравый и практический ум.

– Оно конечно, но трудов Шекспира и квадратных уравненийзагадкаи не заменишь, – возразил Эдди. – Давайте не будем увлекаться!

Джейк задумчиво смотрел на Роланда.

– В моей книжке сказано: загадки – самая древняя игра, вкакую люди играют до сих пор. Это значит, у нас там. А дядька, с которым япознакомился в книжном магазине, сказал, что когда-то к загадкам относилиськуда серьезнее, чем сейчас, не просто как к забавным шуткам. Из-за них погибали.

Роланд смотрел куда-то вдаль, в густеющую тьму.

– Да. Однажды я был тому свидетелем. – Он вспоминал тогулянье, когда угадайная потеха вместо вручения призового гуся завершилась тем,что никому не известный косоглазый человек в колпаке с бубенцами испустил дух вгрязи, с кинжалом в груди. Кинжалом Корта. Убитый, бродячий акробат и певец,попытался надуть Корта, выкрав из кармана у судьи плоскую шкатулку, где намаленьких пластинках древесной коры хранились ответы.

– Ах, пгостите, – извинился Эдди.

Сюзанна смотрела на Джейка.

– Совсем забыла, что ты принес с собой сборник загадок.Можно взглянуть на него?

– Конечно. Он в ранце. Хотя ответов там нету, вырваны.Может, потому мистер Башнер и отдал ее мне беспла…

Его вдруг больно схватила за плечо сильная рука.

– Какего звали? – спросил Роланд.

– Мистер Башнер, – сказал Джейк. – Кэлвин Башнер. А я развене говорил?

– Нет. – Пальцы Роланда, сдавившие плечо Джейка, медленноразжались. – Впрочем, это имя меня не удивляет.

Эдди тем временем открыл ранец Джейка, отыскал"Угадай-дай-дай!" и перебросил книжку Сюзанне.

– Знаешь, – обратился он к стрелку, – я всегда думал, приколнасчет мертвого младенчика – первый сорт. Может, не шибко хорошего вкуса, ното, что доктор прописал.

– На вкус мне наплевать, – отозвался Роланд. – Твоя загадкабессмысленна и неразрешима, а оттого глупа. Хорошую же загадку невозможноупрекнуть ни в том, ни в другом.

– Господи Иисусе! Ребята, вы, что ли,действительнопринимаете эту мутотень всерьез?

– Да.

Джейк – он был занят тем, что заново складывал растопку,размышляя над загадкой, из-за которой вспыхнул спор, – неожиданно улыбнулся.

– Ответ – костер. Правильно? Ему дают жизнь вечером иотнимают утром. Если заменить "дают жизнь" на "разводят",все просто.

– Молодец, – Роланд улыбнулся в ответ, но смотрел он наСюзанну, которая быстро листала тонкую потрепанную книжицу. Глядя, как молодаяженщина морщит от усердия лоб, как рассеянно поправляет желтый цветок, едва невыскользнувший из волос, стрелок подумал: пожалуй, только она одна и чувствует,что рваная истрепанная книжка загадок важна ничуть не меньше, чем "ЧарлиЧух-Чух"… а быть может, и больше. Он перевел взгляд с Сюзанны на Эдди ипочувствовал, как вновь пробуждается раздражение, вызванное глупой загадкойЭдди. Молодой человек походил на Катберта и еще в одном, надо сказать, весьманесчастливом отношении: Роланду порой хотелось трясти его до тех пор, пока унего не пойдет носом кровь и не выпадут зубы.

"Полегче, стрелок, полегче!" – зазвучал у него вголове голос Корта – не то чтобы откровенно насмешливый, но со смешинкой, – иРоланд решительно смирил обуревавшие его чувства. Это оказалось тем проще, чтоон припомнил: Эдди ничего не может поделать с тем, что нет-нет да и сморозитглупость или выкинет дурацкую штуку. Человеческую натуру – по крайней мере,отчасти – тоже вылепливало ка,и Роланд отлично знал, что в природе Эдди не однолишь глупое сумасбродство. Всякий раз, как к стрелку закрадывалась мысль, будтоэто не так, ему, чтобы рассеять заблуждение, оказывалось довольно вспомнитьночной разговор, состоявшийся у них с Эдди у Великой Дороги, и брошенное емумолодым человеком обвинение в том, что он-де использует их как фишки в своейигре. Обвинение, рассердившее стрелка… но достаточно близкое к истине, чтобы онустыдился.

Эдди, пребывавший в блаженном неведении относительно этихдолгих раздумий, сказал:

– Противное, зеленое, весит сто тонн и живет на дне океана –что такое?

– Знаем-знаем, – ответил Джейк. – Зеленый кит Моби Шмыг –Великая Сопля.

– Чушь, – буркнул Роланд.

– Ну да – в том-то и хохма! – запротестовал Эдди. – Надприколомтоже иногда надо поломать голову. Понимаешь… – Он взглянул Роланду влицо, рассмеялся и поднял руки. – Ладно-ладно. Сдаюсь. Все равно ты и доморковкина заговенья ни хрена бы не понял. Давай поглядим на Джейкову чертовукнижку. Я даже постараюсь отнестись к ней серьезно… но только если сперва мызаморим червячка.

– Стасовано, – на губах стрелка промелькнула улыбка.

– А?

– Уговорил.

Джейк чиркнул кресалом по кремню. Проскочила искра, растопказанялась. Довольный, мальчик отсел от костра и, обняв Чика за шею, сталсмотреть, как разгорается пламя. Он гордился собой. Он развел вечерний костер…и разгадал загадку Роланда.

За вечерними бурритос Джейк вдруг сказал: