– Я испугалась, прости. Когда имя Прокоп не всплыло, я чувствовала себя ужасно, что не заявила. И чем больше времени проходило, тем хуже мне было. Но снимки вышли паршивыми, у меня не было с собой подходящего объектива. Они такие размытые, что с трудом можно сказать, она ли это. Они ничего не доказывают. Я даже не знаю, что именно они показывают, поэтому просто придержала. Потом мне просто стало казаться, что все кончено. Этим его не вернешь. Никакой разницы…

– Разумеется, есть разница! – Кади закричала, потеряв над собой контроль. – Возможно, моего брата убили! Ты представляешь, через что прошла моя семья? Вопросы? Сомнения? Обвинения? Это нас уничтожило! – Ее грудь тяжело вздымалась. – Мне нужны эти фотографии.

Ли выглядела испуганной.

– Я отдам. Я сохранила все на жестком диске. Можешь прийти ко мне в комнату позже вечером.

– Никаких «позже вечером». Ты достаточно долго скрывала. Что ты сейчас делаешь?

– Должна встречать родителей на станции. Они приехали на прием в честь вручения Бауэра в Факультетском клубе. Но можем сейчас пойти ко мне.

– Нет, погоди. Прием может идеально подойти. Кто там будет?

– Все. Финалисты, их семьи, кураторы, судейский комитет и представители ведущих аспирантур и крупных корпораций. Крупное событие.

– Прекрасно. В котором часу?

– Мероприятие начинается в пять. Затем идет церемония представления, где объявляют победителя.

– Вот что мы сделаем, – заговорила Кади с новоприобретенной уверенностью – Ли будет не просто солдатом, она станет ее бойцом. – Ты принесешь флэшку со всеми фотографиями на прием, там я тебя встречу и заберу ее. Ты сделаешь так, и больше это дело не будет иметь к тебе отношения. Но если ты не найдешь меня и не отдашь флэшку мне в руки, я немедленно иду к главе комитета Бауэра и рассказываю ему все, что знаю. На деле – все, что моей душе будет угодно. А после сообщу в полицию.

Ли кивнула:

– Я тебя поняла.

Но Кади уже не слушала. Она уходила, скрываясь в темноте тоннеля. Она выиграла битву, но война была еще далека от завершения.

Кади переступила порог Гарвардского Факультетского клуба, и воздух стал другим, наполненным сладковато-затхлым ароматом свежесрезанных цветов и запертых дверей. Ноги утонули в мягком восточном ковре, стоило ей войти в вестибюль, больше похожий на гостиную элегантного особняка, с кожаными диванами и мягкими креслами, расставленными перед огромным камином. Обшитые деревянными панелями стены с дамасскими обоями цвета шампанского украшали портреты в позолоченных рамах, изображавшие серьезных белых мужчин на протяжении веков. Они явно не одобряли присутствия Кади.

– Имя, пожалуйста? – Рядом с Кади появился мужчина в малиновом блейзере и с блокнотом в руках.

– Мой брат – один из финалистов, – ответила она. – Родители уже внутри. Я опоздала.

– Добро пожаловать, и примите мои поздравления. Регистрация находится в читальном зале. Гардеробная – слева.

Читальный зал представлял собой большую гостиную в полном праздничном убранстве: цветочные композиции украшали каждую поверхность, группы людей, одетых скорее в корпоративном стиле, чем банкетном, болтали под звуки студенческого струнного квартета, а официанты совершали обход с закусками на блестящих серебряных подносах.

Три пышно-зеленых фикуса в мраморных горшках стояли в обрамлении большого итальянского окна, где прямо за окном стояли голые деревья; даже смена времен года не имела силы по сравнению с Гарвардским Факультетским клубом. Учитывая, что финалистов было всего пятеро, Кади удивилась, что вокруг так много людей.

Пробираясь сквозь толпу, она увидела многих с именными бирками крупных корпораций, одного генерала в полной армейской форме, а остальные были преподавателями Гарварда, а также других университетов и аспирантур – Массачусетского технологического института, Йеля, Чикагского университета, даже Стэнфорда и Калтеха. У многих после имени был указан год – признак того, что они сами выпускники Гарварда.

Толпа вокруг зашевелилась, когда в комнату вошли молодые люди в белых галстуках и фраках. Они встали полукругом, и один объявил:

– Добрый вечер, дамы и господа. Мы – официальная Гарвардская джазовая мужская группа а капелла «Звон и тоники».

Пока люди в толпе перемещались, Кади привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть Ли или свою основную цель – Прокоп, но не увидела ни ту, ни другую. Кади нужно было добраться до противоположного конца зала, где большая часть гостей все еще толпилась у бара. Проскользнув за рядом юношей-певцов, Кади заметила, что Никос разговаривает с двумя людьми корпоративной наружности, но, к сожалению, его куратора рядом не оказалось. Он был очень красив в угольно-черном костюме с квадратом кармана полагающегося малинового цвета. Рядом стояла сияющая пожилая пара – должно быть, родители. Никос явно пошел в мать: ее густые, соболиного цвета волосы гармонировали с его, и она выглядела невероятно шикарно в кремовом костюме от Шанель со сверкающей изумрудной брошью. Его отец был низкорослой седовласой копией сына в строгом темно-синем костюме, и он лишь изредка поглядывал на свой смартфон. Пара выглядела элегантно и дорого, однако они не очень располагали к себе. Кади нырнула в другую сторону. Никос только усложнит конфронтацию с Прокоп. Это Кади нужно было сделать самостоятельно.

Она почти не узнала Ли, когда увидела ее стоящей около банкетного стола. Ли выглядела совсем иначе в девчачьей гражданской одежде – бледно-голубом свитере с черной юбкой и в туфлях на высоком массивном каблуке. Она была менее угрожающей, когда ей становилось так явно некомфортно.

Кади похлопала ее по плечу:

– Принесла флэшку?

Ли уже собиралась ответить, но тут из-за ее спины вышла миниатюрная азиатка.

– Лиэнн, это твоя подруга? – выжидательно спросила женщина.

– Кади, это моя мама, Синьвэй. Мама, это Кади.

У матери Ли была теплая улыбка, волосы до плеч, завитая челка, она была скромно одета в шелковую блузку в цветочек и черные брюки.

– Так приятно познакомиться.

Она сжала ладонь Кади обеими руками и представила отца Ли, Фила, высокого мужчину с редеющими светло-каштановыми волосами и пышными усами. На нем был галстук боло, очки и серьезное выражение лица, которое Кади видела у Ли.

– Вот, – Ли осторожно вложила флэшку в ладонь Кади. – Все фото там, но у меня есть ноутбук в гардеробе, если хочешь проверить. – Она сделала паузу. – Прости меня.

Кади сжала флэшку, наслаждаясь прохладным металлом в горячей руке, потом сунула ее в карман пальто. Посмотрела на лицо Ли и увидела человека, которому эта награда была необходима и который в погоне за ней подвел, возможно, сам себя. Кади не раз подводила себя, чтобы понять.

– Я тебе верю, – произнесла Кади.

Ли удивила ее, внезапно обняв и прошептав на ухо: