Тиан кивнул.

— На самом-то деле пользы от него немного, и он иной разстрашно надоедлив. Думаю, ты это еще узнаешь на себе. Но он предупреждает нас оприходе Волков, и за это мы все говорим ему спасибо.

Эдди пришлось буквально прикусить вопрос, готовый сорватьсяс его губ. С чего им благодарить его, когда в этой вести нет ничего хорошего инесет она лишь несчастья? Разумеется, на этот раз все могло обернутьсяпо-другому. На этот раз весть Энди могла привести к существенным переменам.Неужели всякий раз мистер Тебе-встретится-интересный-незнакомец вел дело кэтому? Призывал местных жителей подняться с колен и вступить в бой? Эддивспомнил самодовольную улыбку Энди и решил, что глупо ждать подобногоальтруизма от робота. Негоже, конечно, давать оценку людям (возможно, ироботам) по их улыбке и манере говорить, однако, это общепринятая практика.

«Раз уж я об этом подумал, как не вспомнить его голос?Интонации, в которых явственно слышится: „Я вот знаю, что происходит, а ты —нет“? Или все это плод моего воображения?»

Но этот вопрос остался без ответа.

3

Еще на подходе к дому Эдди и Тиан услышали пение Сюзанны исмех детей, всех детей, больших и маленьких.

Залман держал один конец, как показалось Эдди, бельевойверевки. Тиа — второй. Они вращали веревку с широченными, довольными улыбками,тогда как Сюзанна, сидя на земле, задавала ритм детской песенкой-считалочкой,которую Эдди смутно помнил. Залия и четверо ее старших детей синхронноподпрыгивали. Их волосы взлетали, а потом падали. Крошка Аарон стоял рядом, егоподгузник сполз чуть ли не до колен. Лицо освещала радостная улыбка. Одной,сжатой в кулачок рукой, он словно крутил веревку.

— Раз, два, три, четыре, пять! Вышел зайчик погулять…Быстрее Залман! Быстрее, Тиа. Заставьте их попрыгать по-настоящему!

Тиа тут же начала вращать свой конец веревки быстрее,мгновение спустя прибавил скорости и Залман. Это он, похоже, понимал. Смеясь,увеличила темп и Сюзанна.

— Вдруг охотник выбегает…

Четверке близнецов очень нравилась новая игра. Хеддон, тактот засунул кулаки под мышки, чтобы не зацепиться за веревку. И младшая парапопривыкла к незнакомцам, так что первичная скованность пропала и прыгали онсовершенно синхронно. Даже волосы и те взлетали и опадали одинаково. Эдди тутже вспомнились близнецы Тавери, с их идентичными веснушками.

— Привезли… Привезли… — Сюзанна замолчала. — Слушай, Эдди,дальше я не помню…

— Быстрее, быстрее, — Эдди махнул рукой гигантам, вращающимверевку. Они его послушались, Тиа при этом радостно загоготала. Эддипримеривался, не отрывая глаз от веревки, осторожно приближаясь, выживаяудобного момента. Одну руку он положил на револьвер Роланда, дабы тот невыскочил из кобуры.

— Эдди Дин, ты не сможешь! — давясь смехом, выкрикнулаСюзанна.

Но он смог, как только веревка в очередной раз взлетелавверх. Впрыгнул между Хеддой и ее матерью. Лицом к Залии, щеки которойраскраснелись, а лоб блестел от пота, запрыгал с ней в унисон. Протараторилодин куплет, который вдруг всплыл из глубин памяти. Так же быстро, как тотаукционист в телевизоре.

— Привезли его в больницу, он украл там рукавицы… Прибавьте,ребята! Прибавьте!

Они прибавили, веревка вращалась теперь так быстро, что едваухватывалась взглядом. В мире, который то поднимался, то опускался, Эдди увиделстарика с венчиком волос вокруг обширной лысины и седыми бакенбардами, которыйвышел на крыльцо, тяжело опираясь на палку из железного дерева. «Привет,дедушка», — поздоровался Эдди и на какое-то время выкинул старика из головы.Сейчас от него требовалось другое: вовремя поднимать ноги, дабы не задетьверевку и не испортить праздник остальным. Ребенком он очень любил прыгатьчерез веревочку, и очень огорчился, что пришлось оставить это занятие девочкам,едва он пошел в начальную школу. Иначе прослыл бы маменькиным сынком. Потом, ужев средней школе, на уроках физкультуры, получил возможность попрыгать вновь. Нотакой радости, как сейчас, конечно же, не испытывал. Он словно обнаружил ещеодин аспект, связывающий нью-йоркскую жизнь, его и Сюзанны, со здешней жизнью,аспект, в котором не было ничего магического, в отличие от дверей-порталов,радуги Мейрлина и Прыжка. Он громко рассмеялся, начал при каждом прыжкеперекрещивать ноги. Мгновением позже, Залия Джеффордс ответила тем же.Получилось не хуже танца риса. Может, и лучше. Потому что двигались онисовершенно синхронно.

Но для Сюзанны творящееся перед ее глазами обрело магическийореол, так что, пусть на ее долю пришлось много разных чудес, и до, и после,эти несколько минут во дворе Джеффордсов навсегда сохранили свою уникальность.Не двое прыгали в унисон, не четверо — все шестеро, тогда как два лыбящихсяидиота, как могли быстро, вращали веревку.

Тиан смеялся, топал ногами и кричал: «Ну, здорово! Ну выдаете! Ну молодцы!» А с крыльца доносился смех деда, такой скрипучий, чтоСюзанна поневоле задалась вопросом, а когда старик смеялся в последний раз?

Волшебство продолжалось еще пять, может, чуть больше секунд.Глаз уже не различал веревку, о ее присутствии напоминал только свистящий звук,с которым она рассекала воздух. Все шестеро, Эдди, Залия, четверо близнецов,отрывались от земли и опускались на нее, как поршни двигателя.

А потом веревка зацепилась за чей-то каблук, Сюзаннепоказалось, что Хеддона, хотя каждый брал вину на себя, чтобы ни у кого неиспортилось настроение, и прыгуны повалились в пыль, жадно хватая ртом воздух исмеясь. Эдди, схватившись за грудь, поймал взгляд Сюзанны. «У меня сейчасначнется сердечный приступ, дорогая, скорее набирай 911».

Она на четвереньках добралась до того места, где он лежал,наклонилась, чтобы поцеловать.

— Нет, у тебя сердечного приступа не будет, но ты серьезнозацепил мое сердце, Эдди Дин. Я тебя люблю.

Он пристально смотрел на нее, лежа в пыли двора Джеффордсов.Знал, как бы она ни любила его, он все равно будет любить ее сильнее. И всегда,когда он думал об этом, возникало дурное предчувствие, приходила мысль, что как ним не благоволит, и в итоге для них все закончится плачевно.

«Если это и так, тогда твоя задача — вылезти из кожи, номаксимально затянуть период, когда у вас все хорошо. Ты это сделаешь, Эдди?»

— С превеликим удовольствием, — сказал он.

Она вскинула брови.

— Чего, чего?

— Сделаю, — он улыбался. — Поверь мне, сделаю, — он обнял ееза шею, потянул на себя, поцеловал в лоб, нос, в губы. Близнецы смеялись ихлопали. Аарон пускал пузыри. На крыльце то же самое проделывал и старик.