Раздался стук в дверь. «Войди!» — крикнул Эйзенхарт.

Открылась дверь, на пороге возник Бен Слайтман.

— Скотину закрыли на ночь, босс, — доложил он. Снял очки.Протер рубашкой. — Мальчики ушли с палаткой Бенни. Энди сопровождает их, такчто беспокоиться не о чем, — Слайтман посмотрел на Роланда. — Для горных кошекеще рано, но, если одна из них появится, Энди позволит моему мальчику один развыстрелить в нее из арбалета. Я дал ему такое указание и он ответил: «Приказполучен». Если Бенни промахнется, Энди встанет между мальчиками и горнойкошкой. Он запрограммирован на защиту людей, и мы, конечно же, не моглиизменить его программу. Если кошка попытается приблизиться…

— Энди разорвет ее на куски, — с чувством глубокогоудовлетворения закончил за него Эйзенхарт.

— Он очень быстр, не так ли? — спросил Роланд.

— Да, — кивнул Слайтман. — Это только кажется, что онвысокий и нескладный. При необходимости движется он, как хорошо смазаннаямолния. Быстрее любой горной кошки. Мы верим, что у него атомный источникэнергии.

— Вполне возможно, — рассеянно кивнул Роланд.

— Какая разница, — отмахнулся Эйзенхарт. — Послушай, Бен,почему Энди никогда не говорит о Волках?

— Он запрограммирован…

— Ага, но как указал нам Роланд… аккурат перед твоимприходом… и нам давно следовало увидеть это самим… если его создали ДревниеЛюди, а потом они умерли или переселились куда-то еще… задолго до того, каквпервые появились Волки… ты понимаешь, что сие означает?

Слайтман-старший кивнул, вновь надел очки.

— Может, в те далекие дни было что-то похожее на Волков, вытак не думаете? Настолько похожее, что Энди не может различить их. Другогообъяснения у меня нет.

«Неужто?» — подумал Роланд.

Он достал карту близнецов Тавери, раскрыл ее, вновь постучалпальцем по сухому речному руслу на холмистой территории в северо-востоку отгорода. Русло уходило все дальше и дальше в холмистую местность, пока неупиралась в штольню одной из старых шахт Кальи, где добывались гранаты. Штольняна тридцать футов углублялась в толщу холма. Место это не очень-то напоминалоканьон Молнии в Меджисе (во всяком случае, червоточины в сухом речном руслеточно не было), но одна общая особенность имела место быть: и каньон, и сухое речноерусло заканчивалось глухим тупиком, выхода их которого не было. И Роландотдавал себе отчет, что человек всегда пытается воссоздать ситуацию, котораяранее приводила к желаемому результату. Так что его решение устроить Волкамзасаду на сухом русле, которое упиралось в глухую штольню, представилось бывполне логичным. Эдди, Сюзанне, Эйзенхартам, теперь вот бригадиру ковбоевЭйзенхарта. Таким же восприняли бы его и Сари Адамс, и Розалита Мунос. А такжеСтарик. И все остальные, кому он раскрыл бы эту часть своего плана.

А если что-то останется недосказанным? Если часть сказанногоим будет ложью?

Если Волки узнают эту ложь и примут ее за правду?

Это было бы неплохо, не так ли? Это будет просто хорошо,если они двинутся в нужном направлении, но не найдут там того, что ищут?

«Да, но ведь кому-то мне придется довериться. Рассказать всебез утайки? Кому?»

Не Сюзанне, потому что Сюзанна опять раздвоилась, а Миа онне доверял.

Не Эдди, потому что Эдди мог проговориться Сюзанне, и тогдаМиа бы все узнала.

Не Джейку, потому что Джейк задружился с Бенни Слайтманом.

Он вновь остался один, и никогда раньше не чувствовал себястоль одиноким.

— Посмотрите, — он вновь постучал пальцем по сухому речномуруслу. — Вот место, о котором стоит подумать, Слайтман. Туда добраться легко,обратно — не очень. Допустим, мы соберем всех детей определенного возраста испрячем их в штольне.

Он увидел, что Слайтман начал понимать его замысел. Эточиталось по его глазам. Но по ним читалось и что-то еще. Возможно, надежда.

— Если мы спрячем детей, они их найдут, — покачал головойЭйзенхарт. — Похоже, они чуют запах детей, как великаны-людоеды в сказках.

— Так мне говорили, — кивнул Роланд. — Вот я и предлагаюэтим воспользоваться.

— Приманить Волков детьми. Стрелок, это жестоко.

Роланд, который не собирался прятать детей Кальи не только втоннеле заброшенной шахты, но в его окрестностях, кивнул.

— Мы живем в жестоком мире, Эйзенхарт.

— Я говорю, спасибо тебе, — ответил Эйзенхарт, но лицо егооставалось мрачным. Он коснулся карты. — Может сработать. Ага, может сработать…если ты сможешь заманить туда Волков.

«Где бы ни пришлось прятать детей, мне потребуютсяпомощники, чтобы доставить их туда, — думал Роланд. — Люди, которые должнызнать, куда идти и что делать. Знать все. Но для поиска этих людей еще естьвремя. Пока я могу продолжать игру, в которую играю. Прямо-таки, как в „замки“.Потому что в Калье затаился враг».

Он это знал? Нет.

Чувствовал? Ага, будьте уверены.

Остается двадцать три дня, — думал Роланд. — Двадцать тридня до прихода Волков.

И предстояло положить немало усилий, чтобы этого временихватило для подготовки достойной встречи.

1

Эдди, горожанин до мозга костей, несказанно удивился томувосторгу, который вызвал у него дом Джеффордсов на Речной дороге. «Я мог быжить в таком доме, — думал он. — Это точно. И мне бы тут было хорошо».

Сложили дом из бревен, поставили так, чтобы северные ветрыдули в глухую стену. Зато большие окна выходили на пологий склон, рисовые поля,реку. С противоположной стороны находились амбар и двор, утоптанную землюкоторого расцвечивали круглый островки травы и цветочных клумб. Слева отзаднего крыльца находился огород, половину которого занимала экзотическоежелтое растение, которое называлось мадригал. На следующий год Тиан намеревалсязасеять им часть своей земли.

Сюзанна спросила Залию, как ей удается не подпускать куриц кгрядкам, и женщина печально рассмеявшись, откинула со лба прядь волос.

— С большим трудом, вот как. Однако, мадригал растет, а там,где что-то растет, всегда есть надежда.

Что Эдди понравилось, так это ощущение дома, которое он почувствовал,едва попав на ферму. Он не мог сказать, что вызвало это ощущение, наверное, нечто-то конкретное, а…

«Нет, одно и конкретное. Не вид бревенчатого дома, удачновписанного в ландшафт, не огород с желтым мадригалом, не курицы и не клумбы».