именуют либо «Карибским», либо «Кубинским ракетным», либо «Октябрьским», посвящено огромное количество различных как по масштабу, так и по значению статей, книг и монографий Ф. М. Сергеева, Б. Г. Путилина, Н. А. Шеповой, Р. Г. Пихои, С. Я. Лавренова, И. М. Попова, А. А. Фурсенко, Т. Нафтали, Н. Н. Ефимова, В. С. Фролова, В. А. Бородаева и К. Лечуги[594]. Поэтому нам нет особой надобности слишком подробно останавливаться на нем. Однако на основных моментах этого важнейшего события эпохи все же следует остановиться, тем более что одним из его застрельщиков стал именно Н. С. Хрущев.

Как известно, 1 января 1959 года в результате успешного военного переворота или так называемой операции «Решающее вторжение» на Кубе наконец-то был свергнут ненавистный режим диктатора Фульхенсио Батисты и к власти пришло революционное правительство радикальных националистов во главе с Хосе Миро Кардоной, которого уже в середине февраля сменил Фидель Алехандро Кастро Рус[595]. Однако, несмотря на то обстоятельство, что данное событие произошло на «заднем дворе» США, Администрация Д. Эйзенхауэра первоначально отнеслась к новому режиму на Кубе без особой враждебности. Более того, и новое кубинское правительство тоже пока что вело себя осмотрительно и воздерживалось от какой-либо антиамериканской пропаганды. Однако к концу 1959 года разногласия между Вашингтоном и Гаваной стали нарастать как снежный ком, поскольку Фидель Кастро развернул жестокие репрессии против сторонников свергнутого режима, которые довольно быстро переросли в тотальное подавление всей проамериканской оппозиции, особенно после того, как президент Д. Эйзенхауэр, сославшись на свою занятость, наотрез отказался лично встречаться с новым лидером Кубы.

В итоге на территорию Соединенных Штатов хлынул поток кубинских беженцев, которые в основном осели в самом ближайшем штате Флорида, где, образовав целое сообщество эмигрантов, стали оказывать очень активное влияние на американское общественное мнение. Пытаясь как-то повлиять на политику Гаваны, американская Администрация прибегла к очень жестким экономическим санкциям против Кубы, добавив к эмбарго на поставки вооружений запрет и на закупку кубинского сахара, а также поставку своей нефти. А поскольку тростниковый сахар был всегда главной статьей кубинского экспорта, принятые меры крайне больно ударили по всей кубинской экономике. В ответ на эти действия Вашингтона правительство Ф. Кастро «красногвардейской атакой на капитал» не только национализировало буквально все американские банки и компании, но и резко активизировало свои прямые контакты с Москвой. Уже в феврале 1960 года по личному поручению Н. С. Хрущева в Гавану прилетел А. И. Микоян, с которым Ф. Кастро подписал ряд соглашений, в том числе о восстановлении дипотношений, разорванных еще при И. В. Сталине в 1952 году, о торгово-экономическом сотрудничестве и взаимопоставках нефти и сахара, а также о советском кредите в размере 100 млн. долларов[596]. Затем, уже в мае 1960 года в Москву с таким же официальным визитом прилетел младший брат кубинского лидера, министр Революционных вооруженных сил Кубы Рауль Кастро. В ходе этого визита были подписаны соглашения о поставках на Кубу советской военной техники и вооружений и о направлении советских военных советников, в основном из числа испанских офицеров-«эмигрантов», осевших на территории Советского Союза еще с довоенных времен. А уже в начале июля 1960 года в Гавану прибыл и первый советский посол из когорты кадровых дипломатов — Сергей Михайлович Кудрявцев.

Между тем очередное обострение Ближневосточного и Берлинского кризисов на время отвлекло внимание ведущих мировых держав от ситуации на Кубе. Однако после прихода к власти в Вашингтоне Администрации президента Джона Кеннеди началось резкое обострение американо-кубинских отношений, ибо Демократическая партия США считала кубинский режим тоталитарно-репрессивным, а демократы, в отличие от тех же республиканцев, всегда были крайне чувствительны к проблеме «защиты прав человека» и «демократических свобод». Учитывая прежде всего это обстоятельство, вся кубинская эмиграция, центром которой оставалась Флорида, стала оказывать постоянное, а главное, очень жесткое давление на Администрацию президента Дж. Кеннеди с целью побудить ее принять любые меры для свержения режима Ф. Кастро. Тем более что еще в конце марта 1960 года его предшественник в Белом доме подписал секретную директиву Совета Национальной Безопасности, где прямо предписывалось всем силовым структурам страны «организовать, вооружить и подготовить кубинских эмигрантов в качестве партизанской силы для свержения режима Кастро»[597]. Во исполнение этой директивы уже в ноябре того же года во Флориде началось формирование сводной десантно-штурмовой бригады, до зубов вооруженной американским оружием.

В этой очень непростой ситуации гаванское правительство стало форсированным маршем укреплять свои контакты с Москвой, и уже в сентябре 1960 года в Нью-Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН состоялась личная встреча Ф. Кастро с Н. С. Хрущевым. Официальным предметом переговоров лидеров двух стран стала тема дальнейшей деколонизации Азиатского, Африканского и Латиноамериканского континентов, которая тогда стала одним из столпов советской внешней политики. Однако во время неофициальной встречи лидеров двух держав, которая прошла в негритянском районе Нью-Йорка, в отеле, где поселился Ф. Кастро, Н. С. Хрущев в присутствии сотен журналистов намеренно публично заявил о том, что если США позволят себе агрессию против Кубы, то в ответ «получат град советских ракет». По оценке А. И. Микояна, это был «блестящий ход» Н. С. Хрущева, «имевший важный задел». И уже в ноябре 1960 года глава Национального Банка Кубы Эрнесто Че Гевара побывал в Москве с визитом, в ходе которого была достигнута договоренность о новых поставках военной техники и различных вооружений, а также о направлении на «Остров Свободы» очередной группы советских военных специалистов во главе с генерал-майором танковых войск А. А. Дементьевым[598]. Кстати, сама XV сессия Генеральной Ассамблеи ООН, куда вслед за Н. С. Хрущевым потянулись и многие лидеры, в том числе Дж. Неру, Г. А. Насер, И. Броз Тито, Ф. Кастро и Сукарно, довольно быстро из чисто рутинного мероприятия превратилась в знаковое международное событие, в том числе и потому, что именно на ней советский лидер отметился своим знаменитым «башмаком», которым он якобы стучал по главной трибуне ООН.

Между тем межгосударственные отношения Гаваны и Вашингтона приобрели уже настолько неприязненный характер, что в январе 1961 года, после высылки из кубинской столицы всех штатовских дипломатов, американская сторона разорвала дипотношения со своим «непокорным» соседом. Более того, в начале марта 1961 года в Майами из числа кубинских эмигрантов было сформировано марионеточное правительство, так называемый Кубинский революционный совет, в состав которого вошли бывший премьер-министр Хосе Миро Кардона, Мануэль Верона и Мануэль Рей. А буквально через месяц американо-кубинский конфликт вообще перерос в открытое вооруженное столкновение.

17 марта 1961 года президент Дж. Кеннеди