— Тебе надо по ручью. Там крутая стена, но есть проход:шумит водопад! За ним не услышат.

Он говорил безнадежным голосом, ибо калика уже умирал, аопуститься по отвесной стене — труднейшее дело даже для здорового, полного силгорца. Днем, а не при свете луны, когда не видишь собственных рук. А потом ещеодолеть ревущий поток, где ледяная вода как зверь прыгает через завалы, несетстволы деревьев, трупы животных, тащит огромные камни!

Калика с огромным трудом поднялся, пошатнулся, голос былизломан болью:

— Да... здесь отыщут...

Он шагнул мимо Томаса, огромная рука обрушилась откуда-то иззвездного неба, грубо ухватила рыцаря за пояс. Тот вскрикнул, взлетел в

воздух, с размаха ударился о твердое. Эта твердь качнулась,мимо Томаса поплыли камни в стене. Он наконец понял, что лежит не на скале, ана плече калики.

— Безумец, — вскрикнул он шепотом, — ты несможешь спуститься!

Дыхание калики стало чаще, надсаднее. Томас пыталсярасслабиться, чтобы не так прыгать на твердом горячем плече. Калика все ускорялбег, спешил выйти за освещенное луной пространство.

Рев водопада становился громче, грознее. На краю каменногообрыва калика рухнул на колени, Томас беззвучно соскользнул на землю,хрястнулся головой о камень, сцепил зубы — отвык без стального шлема. Снизу шелнеумолчный рев, грохот, тянуло холодом, окутывало водяной пылью.

Калика сполз за край, повис на руках, приподнялся, нащупавногой опору, потянулся за Томасом. Рыцарь пытался отодвинуться, но сильная руказатащила на плечи, и Томас застыл, как червяк в коконе, страшась неосторожнымдвижением столкнуть себя и калику в бездну.

От выглянувшей из-за крохотного облачка луны посветлело,Томас бросил взгляд вниз, едва не вывернулся от ужаса. Калика карабкается какмуха по отвесной стене, чудом отыскивая для рук и ног мельчайшие выступы итрещинки. Томас висит, глядя в бездну, на высоте десятиповерхового дворца.Далеко внизу между острых камней несется водяной поток, плюется пеной, сгрохотом волочит огромные камни. Из воды торчат блестящие гладкие спины,отполированные водой. Даже если сорваться, то пока долетишь — рассыпешься отужаса!

Калика надсадно дышал, по спине струилась кровь, явнодержится из последних сил, вот-вот пальцы ослабеют, отлепятся от ровнойкаменной стены, и вдвоем начнут долгое падение, которое продлится всюоставшуюся жизнь!

Томас попытался осторожно сползти с плеча калики, решивупасть один, пусть хоть отважный друг уцелеет... если Пречистая поможет. Сталострашно, но чем больший ужас заползал в душу, тем старательнее сдвигался скрутого плеча, стремясь соскользнуть так, чтобы калика не сорвался вместе сним.

Внезапно он ощутил, что калика вдел руку до самого плеча подего цепь. Теперь сорвутся оба! — и Томас, скрипя зубами и проклинаясамоотверженность северного варвара из Скифии, попытался заползти ближе к шее,чтобы распределить тяжесть на оба плеча.

— Ангелы тебя забери, — прошептал он, какразъяренная змея, ему в ухо, — с твоим благородством! Мы, рыцари, умеемумирать без крика...

Калика начал хрипло постанывать сквозь стиснутые зубы. Томасплотно зажмурился, каждой жилкой чуя жуткие зубы торчащих камней на дне ущелья.Он решил не раскрывать глаз: сорвутся так сорвутся — уже сто раз успел померетьот ужаса, куда же больше?

Его стукнуло спиной, прижало к твердому. В ушах гремелводопад, почти заглушая громовое дыхание калики, хрипы и клекот в его груди, ихобдало густой водяной пылью, Томас поспешно раскрыл глаза, увидел в мертвенномсвете луны искаженное страданием лицо калики, его бескровные губы,заострившийся нос. Они задержались на крохотном каменном уступе, до воды всегодве-три сажени. Волны с плеском и грохотом разбивались о камни, в воздухе виселводяной туман, а калика шатался у самого края, глаза закрыл, но руку простернад краем уступчика, не давая Томасу вывалиться в бурлящий поток.

Внезапно его глаза начали закрываться. Он всхлипнул, упал наколени, затем повалился на бок. Томас поспешно цапнул скованными руками за крайволчьей шкуры, удержал на каменном выступе. Калика со стоном перевернулся, сзакрытыми глазами что-то щупал, хлопал ладонью. Томас замер, когда каликавыдрал из щели темный мохнатый комок и сунул в рот, поспешно перехватил заруку, но калика уже с усилием жевал, глотнул, и снова Томас видел, с какимтрудом кадык пошел по горлу.

Внезапно далеко вверху раздался яростный крик. Что-то сшумом пронеслось мимо, ударилось о камни внизу. Томас запрокинул голову, носверху нависал скальный козырек. У его ног ползал калика, обеими руками что-тосгребал, совал в карман, а челюсти беспрерывно двигались, глаза выпучились как убезумного, по губам текла слюна.

— Сэр калика... — позвал Томас дрогнувшим голосом.

Олег мотнул головой, он все еще шлепал ладонями по каменнойстене, шарил в темных щелях. Томас наконец рассмотрел, что калика хватает мох,выросший в щелях между камнями — мохнатый, отвратительный, гадостный, как спинаутонувшей крысы.

Мимо пронеслись тяжелые камни, столбы брызг поднялись до ихуступа. Олег встал, цепляясь за стену, молча обхватил Томаса поперек туловища ибросил, подсев, себе на плечо. Томас завизжал в ужасе:

— Сэр калика! Если у тебя сохранились силы... спасайсясам! Авось, как ты говоришь, случится чудо, ты выживешь. А меня уже никто неспасет.

Олег шел по уступу, царапая Томасом по стене, пока уступ несузился настолько, что калика снова прилип к каменной поверхности, поползцепляясь за малейшие неровности, Томас уже сто раз умер, но когда брызги началидостигать его ног, он замер, попытался инстинктивно поджать ноги, но сновазаставил себя расслабиться, висеть как мешок с песком, ибо калика застонал от егоерзанья, и Томас от стыда до крови закусил губу — спина калики на ощупь мокрая,липкая, но промочили ее не брызги водопада!

Внезапно Олег соскользнул с камня. У Томаса кровь застыла вжилах, их с головой окатил ревущий поток, клочья пены застряли в красныхволосах калики. Томас долгие мучительные мгновения ждал гибели, но вода несласьмимо, и он наконец увидел, что калику заклинило между двух валунов, —значит, не сорвался с уступа, а спрыгнул по своей воле. Воды до колен, однакобрызги и пена летели выше головы. Томас застонал, снова возжелал красивопогибнуть, забыв, что он не на боевом коне несется в рыцарскую атаку, а красивопогибнуть со связанными руками и ногами трудновато. Олег, придерживая рыцарякак бревно на плече, с трудом вскарабкался на гладкий камень, измерил взглядомрасстояние, прыгнул, и Томас невольно распахнул глаза, увидел пенистые потокимежду торчащими поперек горной речки камнями. От грохота трещало в ушах,ледяная пена, как клей, залепляла глаза и рот... а смертельно раненный каликатяжело скакал с мокрого камня на камень, поскальзывался — камни похожи нагигантские мокрые яйца — но удерживался каким-то чудом, снова прыгал, с каждымпрыжком хрипел страшнее, пальцы слабели. Томас уже видел щель между порогами,где вконец ослабевший калика наверняка выпустит непосильный груз — и самрухнет, спалив дотла жизнь за эти страшные часы!..