Подобная мысль была еще более нелепой и безрассудной, чем еежизнь с Лэшером. И как она решилась на этот опрометчивый поступок! Толькосейчас она поняла, каким безумием с ее стороны было полагать, что, изучая его,она сможет самостоятельно управлять ситуацией. Какой же глупой она была,возомнив себе, что в ее власти это сделать! Уйти из дому с каким-то дикарем, совзявшим над ней власть демоном, поддаться порыву, питаемому самомнением игордостью за то, что она произвела на свет невесть какое чудо!

Интересно, могли бы развиваться события иначе? Вернеесказать, позволил бы он, чтобы все сложилось по-другому? Разве не онбеспрестанно побуждал ее спешить всякий раз, когда она оглядывалась назад?Разве не он заставлял ее идти быстрее, тысячу раз повторяя: «Поторопись»? Чегоон боялся? Майкла? Пожалуй. Такого, как Майкл, следовало бояться.

Роуан понимала, что изначально совершила непростительнуюошибку. В свое время, когда это было возможно, нужно было взять власть в своируки. Тогда бы у нее все было под контролем.

А теперь, когда они шли по залитому лунным светом изаросшему травой участку земли, некогда служившему полом ныне опустевшегозамкового зала, она была готова скорее обвинять, бичевать и ненавидеть себя,нежели причинить боль своему спутнику.

Кроме всего прочего, у нее были большие сомненияотносительно того, что ей вообще представилась бы возможность сбросить его вкакую-нибудь пропасть. Стоило ей однажды попытаться уступить ему место ипозволить первым пройти на лестницу, как Лэшер тотчас обернулся и, подхвативее, поставил перед собой. Он ни на секунду не терял бдительности. К тому же былстоль силен, что без труда мог приподнять ее своей длинной, как у обезьяны,рукой и опустить на то место, которое ему хотелось. Высота не внушала ему нималейшего страха.

Однако что-то в этом замке вызывало у него ужас.

Когда они его покидали, Лэшер весь дрожал и заливалсяслезами. Потом он объявил, что желает взглянуть на собор. Луна спряталась заоблаками, но долина по-прежнему омывалась ее ровным, несколько приглушеннымсветом. Судя по всему, Лэшер хорошо знал дорогу, потому что, невзирая напроложенную тропу, шел напрямик, спускаясь вниз по склону от основания замка.

Наконец они пришли к тому месту, где некогда находился самгород, а теперь велись раскопки. Среди прочих атрибутов древнего поселенияможно было различить основания бывших домов, зубчатую городскую стену своротами и даже небольшую главную улицу. Все было размечено и обнесеноверевками. С большим преимуществом выделялись своими размерами руины собора, нафоне которых другие строения просто терялись из-за своей незначительности. Отбывшего храма сохранились четыре стены и арки, которые, подобно двум рукам,тянулись вверх, будто хотели обнять склонившиеся над ними небеса.

Опустившись на колени, Лэшер вперился взглядом в длинный,лишенный крыши коридор, некогда являвшийся нефом. Тот завершался полукругом, всвое время служившим огромным величественным окном, от которого теперь несохранилось ни единого кусочка стекла К тому же и сам проем в стенепреимущественно был выложен заново, о чем свидетельствовала свежая кладка игруды лежавших по обеим сторонам от проема камней, очевидно принесенных сюда издругих мест для реставрации этого здания.

Поднявшись на ноги, Лэшер схватил Роуан за руку и, невзираяна ограждения и указатели, потащил за собой. Они остановились посреди развалинхрама С двух сторон от них возвышались арки, но их взгляды были устремлены ещевыше, к самым облакам, за которыми, благодаря своему тусклому свечению,угадываюсь присутствие луны. Собор был построен в стиле готики и являлсяслишком крупным строением для столь небольшого городка. Хотя в те далекиевремена в нем, должно быть, собирались толпы верующих.

Лэшер весь дрожал… Прикрыв рот руками, он начал что-тобормотать, напевая и раскачиваясь всем телом.

Потом, как бы вопреки своей воле, начал двигаться вдольстены храма и, указав на высоко расположенное узкое окно, выкрикнул:

– Там, там!

Казалось, он произнес что-то еще либо хотел это сделать, нопотом как будто потерял терпение и снова отдался на волю охватившего еговозбуждения. Он сел на землю, подтянув к себе колени, привлек к себе Роуан и,расстегнув на ней кофту, присосался к груди. Она безвольно откинулась назад,молча уставившись на небо и плывущие облака и моля Бога, чтобы появились звезды.Но звезды не появлялись, сверху струился только рассеянный свет луны, создаваяиллюзию, будто движутся не облака, а высокие стены и пустые глазницыостроверхих окон собора.

Утром, когда Роуан проснулась, в комнате Лэшера не было!Первая мысль, которая пришла ей в голову, была о побеге. Но, открыв окно, онаобнаружила, что от земли ее отделяет более двадцати футов. Даже если бы ейудалось благополучно спрыгнуть вниз, она не представляла себе, что бы делаладальше. Ключи от машины он всегда брал с собой. Броситься за помощью к людям исказать им, что ее держат под арестом? Но что тогда будет с ним?

Роуан попыталась просчитать различные варианты. Мысликружились у нее в голове, как карусельные лошадки, до тех пор, пока она неоставила свое намерение.

Встав с постели, она умылась, оделась и принялась заполнятьсвой дневник, как обычно подробно перечисляя собственные наблюдения. «Его кожастановится более взрослой, – писала она, – а подбородок болеетвердым, чего нельзя пока сказать о темени». Большая часть ее наблюдений былапосвящена его странному поведению в Доннелейте, в особенности впечатлениям,которые оказали на него развалины.

Роуан нашла Лэшера внизу, в гостиной. Он вел оживленныйразговор с хозяином постоялого двора, который, увидев даму, встал, чтобы ее поприветствовать,и пододвинул ей стул.

– Присаживайся, – сказал ей Лэшер.

Завтрак для нее уже стоял на плите. Очевидно, Лэшер услышал,что она встала, и сообщил об этом хозяину.

– Продолжайте, – произнес Лэшер, обращаясь кстарику.

Тот слегка помешкал, припоминая, на каком месте остановился.Речь шла об археологических раскопках, которые, как он утверждал,финансировались на протяжении последних девяноста лет, причем средствапоступали постоянно, не прерываясь даже на время войн. Поговаривали, что в этихработах была заинтересована какая-то американская семья, поэтому деньгиприходили из Штатов.