Яналия без лишних слов направила бластер в сторону и нажала спусковой крючок. Ничего не произошло.

– Надо снять с предохранителя, – сказал Яго. – Видишь красный рычаг?

Девушка, слегка уязвлённая тем, что хамелеон учил её стрелять, сдвинула предохранитель и повторила попытку. Из дула с шипением вырвался ослепительный голубой луч и ударил в стену. От неожиданности Яналия едва не выронила бластер. В том месте, куда попал заряд, осталась сквозная дыра с оплавленными краями, через которую при желании можно было выглянуть в вестибюль.

– Поберегите батарею, агент ноль-один, – посоветовал Моррисон, поднимаясь из кресла. – Согласно разведданным, корабль патрулируют приблизительно две сотни роботов. На них и потренируетесь.

– А Расул? – спросил Гермес.

– Он – главная цель. Мы прорвёмся в трюм, найдём его и обезвредим.

Яналия подумала, что это будет ой как непросто, но вслух ничего не сказала. Моррисон и без неё прекрасно знал, с кем имеет дело.

– Итак, стажёры, готовы?

– Да! – ответили Яналия и Гермес в один голос. Яго, обиженный из-за того, что ему не дали бластер, промолчал.

– Тогда давайте отправим этих роботов на свалку!

Сказав это, Моррисон разблокировал дверь. Между створками тут же просунулась металлическая лапа, напомнив Яналии какой-то старый ужастик про технозомби. Роботы, штурмовавшие ЦПБ, не были старыми и ржавыми, но вели себя точно как в том фильме.

Начальник охраны вскинул плазмомёт и выстрелил. Ярко-оранжевый сгусток плазмы снёс дверь прежде, чем та успела открыться, превратив дверной проём в пылающую дыру. Первым в помещение протиснулся грузчик, охваченный огнём и с разбитыми фарами. Друзья встретили его дружным залпом, как заправские космодесантники. Металлическое чудовище рухнуло на пол, частично загородив проход, так что остальным роботам пришлось карабкаться по его горящим останкам. Яналия снова и снова жала на спусковой крючок, чувствуя, как нагревается бластер, пока, наконец, поток роботов не схлынул. Посреди ЦПБ образовалась огромная куча дымящегося, оплавленного металлолома.

– Вперёд, – скомандовал Моррисон. – Надо торопиться, пока они не стянули сюда все силы.

Отряд покинул ЦПБ и двинулся через вестибюль. Когда до лифта оставалось несколько шагов, Гермес резко повернулся и выстрелил в темноту. Яналия подскочила от неожиданности и чуть сама не нажала на курок. Виновницей переполоха стала Кити, притаившаяся за торговым автоматом. Похоже, хитрая официантка хотела пропустить людей вперёд и атаковать с тыла.

– Патрик займётся ей, когда всё закончится, – сказал Гермес, опуская оружие.

Кити лишилась ноги, но всё равно пыталась ползти, царапая ножом металлическое покрытие пола.

– Больше никаких чаевых, ясно? – сказал Гермес, проходя мимо.

Пассажирский лифт ехал только до второго уровня – чтобы попасть в трюм, нужно было пересаживаться. Как Яналия и ожидала, в холле их встретили роботы, которые раньше обслуживали аквариумы и зверинец. Моррисон уложил их несколькими точными выстрелами – Яналия даже не успела снять бластер с предохранителя.

– Не расслабляйтесь, – бросил начальник охраны, проходя мимо дымящихся останков. – В трюме так просто не будет.

Яналия уже два раза за эту ночь побывала внизу и по собственному опыту знала, что просто не будет.

Гермес взломал грузовой лифт ещё во время их прошлого визита в трюм. Сенсорная панель лежала на полу, там же, где он её оставил, из дыры в стене торчали зачищенные провода. К удивлению Яналии, Моррисон ничего не сказал по этому поводу. Сейчас он был секретным агентом на задании, и его не заботили такие мелочи, как взлом кодов доступа и порча циркового имущества. Яналия знала, что, когда всё закончится, она будет скучать по такому Роджеру Моррисону.

На табло загорелась цифра «0», и лифт плавно остановился.

– Будьте готовы к чему угодно, – сказал начальник охраны, поднимая плазмомёт.

Двери открылись, и в кабину хлынули подмастерья Расула, вооружённые плазменными резаками. Айзек и Чапек поднялись к потолку, а тем, кто не умел летать, пришлось встречать опасность лицом к лицу.

– Отходим, отходим! – закричал Моррисон, открывая огонь.

Яналия порадовалась, что им было куда отступать – в пассажирском лифте их бы моментально припёрли к стене, и пиши пропало.

Роботы падали, сражённые выстрелами, но их место сразу же занимали новые, продолжая теснить людей в глубь кабины. Яналия пятилась, пока не почувствовала спиной холодную металлическую стену.

– Нас тут задавят! – крикнула она, продолжая стрелять.

– Без паники, агент ноль-один, – сказал Моррисон, нажимая какой-то переключатель на корпусе плазмомёта.

Из дула со свистом вырвалась длинная струя плазмы, заставив Яналию отпрянуть. Гибкий огненный хлыст испугал её куда сильнее, чем все роботы вместе взятые. Даже воздух стал сухим и обжигающим, как в бойлерной.

– Держитесь, стажёры, – сказал Моррисон и описал плазмомётом размашистый круг. Оранжевый язык облизал стены, пол и потолок, разрезая помещение по вертикали, словно картонную коробку. Металл испарялся, наполняя воздух специфическим запахом плазменной сварки. Яналия услышала нарастающий скрип и поняла, что задумал начальник охраны.

– А вы уверены, что…

Она хотела сказать: «А вы уверены, что это хорошая идея?», но окончание фразы потонуло в лязге и скрежете. Половина грузового лифта отделилась и вместе со всеми роботами обрушилась в шахту. Другая же часть (та, на которой стоял Моррисон и его слегка шокированные стажёры) осталась висеть на тросах. Снизу раздался грохот, а остаток кабины тряхнуло так, что Яналия едва удержалась на ногах. Ещё несколько секунд после падения по коридорам гуляло раскатистое эхо.

– Ничего себе, – пробормотал Гермес, когда всё стихло.

Яналия смотрела на чёрный провал, в котором исчезли роботы, и не верила своим глазам. Всё случилось так быстро, что она просто не успела опомниться. Роджер Моррисон бросил в шахту разрядившийся плазмомёт и как ни в чём не бывало произнёс:

– Надо двигаться дальше.

Цепляясь за оборванные тросы и всё, что попадалось под руку, друзья выбрались из шахты. Теперь оставалось самое главное – отыскать Расула.

Яналия молча шла по знакомым коридорам, сжимая бластер. Падение лифта оказало на неё странное, отрезвляющее действие, как пощёчина. Глядя по сторонам и вспоминая вечера, проведённые в трюме, Яналия начала сомневаться в том, что делает. В детстве это место было для неё игровой площадкой, чуть позже – надёжным убежищем, в котором она знала каждый закоулок. Но теперь, пробираясь по стальному, набитому техникой лабиринту, девушка не чувствовала ничего, кроме колебаний, страха и стыда. Она явилась сюда, чтобы сражаться со своим другом, который всегда приходил ей на помощь, был опорой и примером для подражания. Который спас ей жизнь в конце концов. Яналия понимала, что поступает правильно, пытаясь отстоять корабль, но в то же время ощущала себя последним предателем. Это было отвратительное чувство, и ей было интересно, испытывает ли Гермес то же самое. Он тоже