— Не кусаются, — сказал Олег внезапно. — Я все понял! Ненужно только оказываться на том месте, куда обезьяна сигает.

— А как узнаешь, что взбредет в голову поганой обезьяне?

— Когда прыгает, можно рассчитать, куда брякнется.

Мрак покрутил головой. Он еще кое-как может рассчитать,успеет, но эти двое?

— Попробуем, — сказал он наконец. — Попробуем.

Они заснули прямо на болоте, едва упала тьма. Мрак не спал,а когда кроме болотных волков из темноты полезла нечисть, разбудил Олега.

На рассвете Таргитай и Лиска увидели кольцо окровавленныхтрупов волков и странных зверей вроде рысей. Болотные кочки на полверсты быливтоптаны неведомой силой. Блестела слизь, будто всю ночь вокруг костра ползалигигантские слизняки.

Мрак кивнул:

— Вовремя наш волхв… Еще чуть — задавило бы, а у меня былобы меньше мороки.

Черная башня теперь закрывала полнеба. Таргитай наконецсообразил, что за неумолчный треск мешал спать: основание башни вспахивалотолстый слой земли, двигаясь по коренным породам — несокрушимым, литым. Деревцаи слой зеленой земли, грязи и болотных растений смешивались в единый вал, всеподминалось, частью раздвигалось в стороны.

— Ну и место выбрал, — сказал Таргитай уважительно. —Тютелька в тютельку.

Мрак смолчал, лишь приосанился. Олег не стал напоминать, чтозастряли здесь потому, что дальше в темноте идти не могли, быстро собрался,взял Лиску за руку. Мрак больно толкнул Таргитая под ребра:

— Не спи. Сейчас — на коне или под конем!

Каменная гора надвигалась — неумолимая как смерть. Земля стреском вспарывалась, оглушительно хрустели перетираемые камни. Олег успелподумать, что магу приходится время от времени строить новую башню или женадстраивать поверхи: низ истирается под такой тяжестью!

Когда до надвигающейся стены осталось саженей двадцать, Мракс разбегу запрыгнул на земляной вал, что заворачивался как стружка, подпрыгнули, прежде чем сорваться к подножию, всадил пальцы в щель между плитами. Поногам чиркали ветки, хлестнул камешек. Он передвинулся влево, подцепил зашиворот прыгнувшего Олега. Вдвоем поймали Таргитая, тут же Олег цапнул тонкиепальцы Лиски, едва не выкрутил руку — ее уже затаскивало вниз, корягойполоснуло по ноге, сорвало сапожок.

Таргитай вжался в щель почти весь, опасливо щупал распухшийот удара нос. Мрак зло скалил зубы: рана мужчине не порок, мужчин шрамы толькоукрашают, а дудошник, который заботится о личике аки красна девица, скоросупротив воли будет выглядеть мужчиной!

— Куды теперь? — спросил Таргитай жалобно.

— Куды-куды, — передразнил Мрак. — На кудыкину гору! Вверх,аки драные коты.

— Хотя бы как медведи, — сказал Олег опасливо. — Вонсколько… Нам до верха полжизни лезть. Борода до пупа, а то и ниже отрастет.

— Ты, когда птичьи гнезда грабил, до самого верха лазил?

— Ну-у, здесь вершинка вряд ли сломится.

Мрак подтянул пояс туже, подпрыгнул к крохотному уступцу.Таргитай оглянулся на прощанье: кони на зеленой траве уже казались игрушечными,в стороне осталась перепаханная и проутюженная земля. Ни кустика, ни травинки,ни камешка — гладкая, как жертвенный камень!

Олег вытащил из мешка веревку, обвязал Таргитая и Лиску,крикнул вдогонку Мраку:

— Привяжи к поясу! Один сорвется — вместе удержим.

— Или грохнемся все, — откликнулся Мрак без охотки. — Лады,улитки…

Таргитай полз и полз по отвесной стене, чувствуя себя не томухой, не то поганой ящерицей. Под ложечкой засосало, ощутил тянущую пустоту.Понял, что карабкается уже полдня, смутно удивился своей возросшей силе.Веревка иногда нетерпеливо дергала: Мрак торопил. Он все еще оставался могучимМраком, хотя Таргитай все чаще слышал сиплое дыхание оборотня. Когда Мракобернулся, Таргитай изумился красному измученному лицу.

— Мрак, — позвал Таргитай, — поесть бы…

Мрак тяжело хрипел, наконец бросил, не оборачиваясь:

— Опять? Ты же вчера ел!

— Да я не для себя, — запротестовал Таргитай. — Ты отдохнулбы, пока бы я питался…

Мрак рыкнул, почти побежал вверх, веревка едва не удавилаТаргитая. Чертов оборотень, откуда только силы берутся?

На уровне ступней Таргитая, но в стороне, чтобы подающийдудошник не сбил, карабкался Олег. Лиска ползла молча: с ее весом проще, ноиногда веревка Таргитая натягивалась, он с облегчением останавливался, понимая,что бедный Олег, сам измученный, сейчас подтаскивает, как паука на ниточке,сорвавшуюся амазонку.

Лишь однажды Таргитай, забывшись или расхрабрившись,поглядел вниз. Руки и ноги стали ватными, пальцы начали разжиматься. Он влип вкамень, зажмурился до боли в глазах. Почти сразу, как ему показалось, веревкадернула вверх, раздраженный голос прогремел:

— Опять спит! Как конь — стоя. То ест, то гадит, то спит.Олег, садани его шилом в задницу.

Таргитай заставил мертвое тело сдвинуться. Непослушныепальцы перехватили выше, ступня с трудом поднялась, но тело все еще былозаморожено страхом: пока долетишь до камней у подножия — изотрешься о воздух!

Олег наконец обогнал, он карабкался как во сне: тупо глядяостановившимися глазами в проплывающую перед носом стену, которую задевал щекой,переставлял руки-ноги, словно вела некая сила, а он сам пребывал вразмышлениях.

Как сквозь стену услышал сверху:

— Нажмите, улитки. Уже видать уступчик, скоро влезем унутрь.

А еще через вечность Олег, как сквозь кровавый туман, увиделхмурое лицо Мрака. Тот вгляделся озабоченно, присвистнул:

— Во прешь, как медведь за медом!.. Будто всю жизнь в дуплежил. И Тарх лазает как обезьян. Одни мы с Лиской бедные. Я — лесной, она —песчаная. Лады, я полезу первым, а вы следом, но чтоб аки соколы!

— Дай перевести дух, — взмолился Олег хриплым шепотом. —Все-таки мы те соколы, что дерево клюют.

Он все еще висел на отвесной стене подобно отважной мухе.Таргитай полз с отсутствующим лицом, глаза смотрели сквозь стену. Губышевелились.

Мрак подтянулся, заглянул через решетку вовнутрь. Олегрискнул бросить боязливый взгляд вниз. Земля была так далеко, что конивыглядели муравьями. Не самыми мелкими, правда, а так, средними.

Чувствуя, как деревенеют пальцы, он поспешно перевалился заМраком, упал на каменные плиты — замечательные, плоские, за которые можно нехвататься окровавленными пальцами. Мрак, как огромный еж, перекатился черезголову. Рядом была дверь — массивная, обитая полосами начищенной меди. Стены —из толстого камня, в три забранные решетками окна заглядывают близкие облака,воздух был свежий, резкий.