— Какой ты, Мрак, грубый! Лиска, глянь, какое озеро круглое!

— Сам ты круглый, — простонала она тоже сквозь зубы. —Откуда только таргитаи берутся… Я слышала, когда решили перебить всех дураковна свете, ты тоже выбрал палку побольше?

Таргитай подумал, потряс головой:

— Не стану их бить. Пусть живут все. Какая ты недобрая!

Ветер свистел резче, в лицо били запахи степных трав,выжженной зноем земли. Земля неслась навстречу, накренившись как парус.Наклонно торчали чахлые деревья, а зеленый кустарник казался налипшим на стенумхом.

Пальцы Мрака сжали перья так, что те захрустели, а костяшкипальцев побелели. Олег наклонился, держась за толстую шею птицы, что-товыкрикивал, перекрывая встречный ветер.

Вдруг земля встала на место, только замелькала быстрее.Птица словно провалилась, людей тряхнуло. Голенастые лапы замелькали с такойскоростью, что толчки слились в беспрерывную медленно затихающую тряску. Рухрастопырила крылья, выставив их, как парус, гасила сумасшедший бег о встречныйветер, а когда наконец остановилась, то и проклятый ветер, что изматывал душувесь полет, как на зло тут же утих.

Олег осторожно потрепал по плотной шее, похожей больше наствол матерой сосны.

— Спасибо, птица… Неплохо летела.

— Да и села лучше тебя, — сказал Мрак. Он приподнялся, голосего был неустойчивым, но от того еще более язвительным. — Правда, не шибко.

Рух, словно выходя из зимнего сна, медленно повертела занемевшейшеей, повернулась к людям, посмотрела сперва одним глазом, потом другим. Желтыйзрачок расширился, хищный клюв начал приоткрываться. Мрак по серьезному лицуволхва понял: от птицы, что приходит в себя, надо поскорее избавиться, взялсекиру и уже приготовился шарахнуть ее по голове.

— Не смей, — прошептал Олег. — Только разозлишь!

— Тогда по лапам? — предложил Мрак. — Чтобы упорхнула.

Олег торопливо делал знаки, рисовал в воздухе кривые линии.Рух даже шею вытянула, смотрела, потом грозно заклекотала, взмахнула крыльями,пробуя их на прочность, тяжело побежала прочь, переваливаясь с боку на бок какпростая деревенская утка.

Все четверо с облегчением смотрели вслед. Олег сказал снотками тревоги:

— Дальше придется пешком. А мы одолели едва половину пути!

— Зато миновали Пески, — напомнил Мрак бодро. — Теперьпойдет все как у людей: звери, разбойники, жулье, враги, продажные девки для Тарха.

— Размечтался, — бросил Олег предостерегающе. — С обычнымнабором справимся. Но против нас выступили незнаемые силы. А незнаемого нелюблю.

— Тогда ты вовсе жизнь не любишь, — обвинил Мрак.

Таргитай намерился было сесть обедать, или хотя бы поигратьна дуде, но место было голое, укрыться негде, а вдали темнел лесок — как сказалбодренько Мрак, всего верст десять с гаком. А гак еще с крюком.

Они тащились по ровной как стол и голой как лысина Степи.Земля от сухости лопалась, плитки грязи сворачивались, загибались по краям.Мрак топал впереди насупленный, но едва не нахрюкивал песню: горы сыпучегопеска остались за спиной. Конечно, еще не родной Лес, но Степь уже чем-то ближек благословенному Лесу. Во всяком случае, лучше богами проклятой Пустыни.

Олег углядел в трещинке зеленую травку, больше похожую намох. Мрак ворчал, зло оглядывался на отставшего волхва, но Олег готов былзубами грызть иссохшую землю, только бы выколупнуть жизнестойкую траву: в нейнаверняка особые магические силы!

Когда среди деревьев, довольно чахлых, разожгли в ямкекостер, Таргитай сказал озабоченно:

— Два дня уже тю-тю!.. Осталось десять дней. На чем полетимдальше, Олег?

Даже Мрак воззрился на дудошника с удивлением.

— Во ухарь! Ножками-то не изволит. Теперь то Змея подай, тоРуха, то еще чего…

— Лучше еще чего, — согласился Таргитай простодушно. — Мымаги аль не маги? На ковре летали? Летали. На Змее сидели? То-то. Лучше,конечно, с магом-пустынником, хотя нехорошо нож к горлу человеку… Правда, онпрямо в грязь вывалил. Зато враз на месте. А сейчас продуло, вот и Лиска всоплях путается. И вши кусали. Не верю, что не кусали! Вон у меня спина зудит.

— Шелудивый и после бани чешется, — сказала Лиска брезгливо.— Если бежать быстро, то можно успеть куда угодно. Белый свет не так уж велик.

Олег молчал, невидяще смотрел в сгущающиеся сумерки. Для нихбелый свет тоже был невелик, пока жили в лесной деревне. А раз так, сказал себес нажимом, надо обязательно найти на чем или как добраться на остров в Славии.В таком разнообразном мире есть все. Надо уметь запрячь и сказать «Но!» или«Цоб-цобе!». Тем более, что даже не знаю, далеко ли до зачарованного острова.Как сказал один местный волхв, в Гиперборее нет дорог, есть одни направления.

— Олег, — прорезался в его уши напряженный голос Мрака. —Глянь-ка, что там ползает?

Олег проследил взглядом, огрызнулся:

— Думаешь, у меня волчьи глаза?

— Волхв должен зреть внутренним взором.

— Он зрит незримые миру вещи. Что тебя напугало?

Мрак ответил предостерегающе:

— Меня напужать трудно, я не волхв, а волк. А беспокоит вонто облачко… Пренизковато над землей, формы не меняет.

Олег сразу насторожился:

— В нашу сторону?

— Пройдет близко.

Олег долго всматривался, Таргитай и Лиска тоже вытянули шеи,щурились. Мрак сказал нетерпеливо:

— Я думал, народ пошел мелкий да пузатый, а он еще иподслеповатый! Все еще не зрите?.. Облачко больно похоже на каменную гору.Только гора эта движется, словно ее несет ветром.

Все видели, как побледнел Олег. Лицо его в одно мгновениепохудело, кожа на скулах заострилась. Голос стал хриплым:

— Это… замок Мардуха.

Лиска и Таргитай переглянулись, Мрак спросил настороженно:

— Точно знаешь?

— Гольш говорил о нем. Мардух умеет двигать горами… покрайней мере — башней или замком размером с гору.

— Ты тоже можешь, — сказал Таргитай ободряюще.

— Телегу бык тянет, но возчик сильнее! А человек с копьембьет самого сильного медведя. По воле Мардуха гора движется, куда изволитхозяин. А у меня бы сразу рассыпалась…

Таргитай пристально смотрел на темнеющую тучку, что вроде быстала крупнее. Наивное лицо посуровело.