В темноте послышалось шевеление. Голос позвал слабо:

— Есть кто живой?

Олег с трудом разлепил онемевшие губы:

— Я прикован к стене. Где остальные?

Голос Таргитая вспыхнул надеждой, от которой сердце Олегаполоснуло еще больше болью:

— Мрака ударили по голове, в беспамятстве. Лиска сомлела…Олег, ты им нарочито поддался?

— А как же, — прохрипел Олег, жалея, что прикован, прибил быдурака голыми руками.

— Я так и думал! Не знаю, что ты тут хотел разглядеть, ты —волхв, тебе виднее, ты у нас умный, а не тупой бык, как тебя нагло обозвалМардух… Я знаю, что тупым ты только прикинулся, хотя, надо признаться, получилосьздорово, но долго тут не сиди, по мне что-то ползает, а я так не люблю, когдапо мне ползают или скачут.

Олег изо всех сил сжимал волю в пучок, а когда удалосьувидеть в сознании светящийся комок, похожий на шаровую молнию, разом выпустилего в реальный мир.

В подземелье появился слабый свет, намного слабее, чеможидал. Мардух и здесь поставил стену. Олег не понимал, то ли Мардух позволилосветить хотя бы так, то ли сил волхва все-таки хватило на такую жалкую магию,но теперь видел Таргитая и Мрака — оба прикованы, как и он, — разом окинулвзглядом подполье и содрогнулся.

Если верх башни-крепости был сложен из гигантских глыб, тоздесь весь зал вырублен в сплошном монолите. От каменных стен веяло древнейнесокрушимой мощью. Олег со страхом смотрел на древний камень. Из тех времен,когда боги творили мир!

— Ты полегче, — предупредил Таргитай опасливо. — А торазнесешь все! Нам же на голову посыпется… Лиске прическу испортит.

Донесся слабый голос, похожий на вздох:

— А тебе дуду раздавит?.. Не отобрали?

— Мрак, — вскрикнул Таргитай. — Только Меч отобрали! Ну ихрен с ним, а дуду не заметили.

Мрак молчал, снова потеряв сознание. Он висел на цепях,неестественно вывернув руку. Лицо распухло, волосы слиплись и казались ржавымиот засохшей крови. Таргитай позвал еще тихим голосом, понял, подавленнозамолчал. Олег чуял на себе вопрошающий взгляд певца, уронил голову.

Двое стражей, полуголые, но увешенные оружием, принеслидеревянное корыто. Третий явился следом, вылил нечто вонючее, захохотал, ткнулпальцем:

— Будете жрать! Раз в день. И побыстрее.

Мрак угрюмо молчал. Таргитай гордо отвернулся. Олегпроговорил негромко:

— Мы будем есть. Мрак, нам еще понадобятся силы.

Когда стражи ушли, Мрак угрюмо буркнул:

— На что-то надеешься?

— Пока живы…

Оба измучились, пока сумели похлебать пойла, вымазались,остатки разлили по всей пещере. Таргитай упрямо отворачивался. Когда порасчетам Олега наступил вечер, дверь распахнулась снова.

Мардух оглядел прикованных пленников, тонкие губыраздвинулись в насмешливой улыбке:

— Я не знаю, как вам удалось вырваться от Агимаса, но я — неАгимас. Отсюда выйти невозможно. Видите вон ту плиту?..

Сквозь забранное толстой решеткой окно видно было толстуюплиту. Чуть приподнята — явно под нею хитрый колышек или пружинка. На самомкрае, дальше — пустота. Чтобы попасть на нее и надавить, птахой надо быть,человеку туда не добраться. Не говоря о том, что не пролезть через зарешеченноеокно. К тому же защищенное и магией.

— А как ты на нее сигаешь? — спросил Мрак хмуро.

— У магов свои пути. Вы тоже можете попытаться! Убедитесьзаодно, что в моих владениях чужая магия не работает. Здесь я — полный хозяин.

— Шелудивая собака ты, — сказал Мрак, — а не хозяин. Пустьдругие тебя кличут хозяином, а мы тем, что ты есть — тварью.

Мардух кивнул, не убирая улыбку:

— Я всегда восхищался силой человеческого духа. Когдаподвешу тебя за ребро на крюк, можешь называть как хочешь. Кожу велю сдиратьмедленно, по ладони в день. Сперва надрезают на пятках, потом ме-е-едленнотянут в разные стороны… Кожа отдирается с треском, кровь брызжет капельками смаковые зерна, но зато часто…

Олег спросил внезапно:

— С нами была женщина. Где она?

— Она не вашей породы, — ответил Мардух безразлично, но Олегуловил внезапное напряжение. — Вы трое из Леса, она — из страны Песков.

— Разве сейчас она в Песках?

— Она в другой пещере. Повыше и… поудобнее.

Олег ощутил волну гнева, но, взглянув на Мардуха, заставилсебя зло оскалить зубы:

— Но она тоже крепкий орешек?

Мардух слегка налился тяжестью, голос стал тверже:

— Завтра пришлю со щипцами. Проверят, насколько твердые.

Дверь захлопнулась с лязгом, словно Мардух кинулся на неевсем телом. Невры обменялись хмурыми взглядами. Скорее обманут камни, покоторым ходит, чем этот маг.

Им не приносили еду три дня и три ночи. Мардух дважды в деньзаходил, смотрел с верхней ступеньки. Мрак поносил его самыми бранными словами,Таргитай гордо отворачивался. Олег в бессилии следил за каждым движением мага.Мардух держался так же ровно, как и в тот день, когда появился в золотой башнеГольша. Он был хозяином положения, и когда назвал Олега быком, то скорее дажепреувеличил. По его виду трое лесных людей для него были не важнее тараканов.

Деревянный хомут растер шею до крови. Не помогала дажемысль, что тараканам иногда удается ускользать от гнева хозяйки. Тараканы несидят на цепи.

Таргитай ухитрился наконец выудить скованными рукамидудочку. Та забилась за пазухой потом и грязью, после долгих неудачных попытокприловчился подудеть. Голос сперва хриплый, надтреснутый, постепенно окреп.Играл тихо, часто сбивался, но Мрак ожил, просил еще. Даже Олег, которомумедведь на ухо наступил, слушал без привычного отвращения к неумным действиям.

Мардух однажды застал Таргитая с дудой в руках. Таргитайтаиться не стал, доиграл, начал новую. Один из стражей по знаку мага вырвалдудочку, принес хозяину. Мардух повертел ее в пальцах, с брезгливостьюотшвырнул. В тот день им не давали и воды.

На пятые сутки, когда мучились от голода и жажды, Мракпредположил с недоумением:

— Неужто решил заморить голодом? Так просто?

Олег хмуро откликнулся:

— Размечтался… Он хочет ослабить, пытки начнутся потом.

— Куда уж больше? У меня все издохло.

Таргитай, желтый как смерть, исхудавший больше других,все-таки исхитрился поднять с пола дудочку, играл, снова ронял в изнеможении.Олег заметил, что дверца приоткрыта. В полутьме двигалась тень, шаркали тяжелыеступни. Кто-то из стражей от скуки слушал песни лесного человека.