А вот Тереза, закрыв лицо руками, превратилась в воду с испугу и просто стекла вниз.

— К этому невозможно привыкнуть, — удивленно пробурчал он уже внизу, наблюдая за тем, как девушка снова трансформируется в человека.

Он отвлекся. И это стало его ошибкой. Если бы Тереза вовремя не сбила его с ног струей кипятка, он уже валялся бы на мокром асфальте без головы. Кажется, теперь он обязан этой девушке жизнью.

— Спасибо, — прокряхтел он, откатываясь в сторону. Раненное плечо взорвалось новой болью, но виду он не подал.

А Тереза тем временем атаковала скачущего по машинам Джокера короткими, но острыми, как нож, струями воды. Она просто шла вперед и резала воздух руками. Ее способности имели одно очень интересное свойство. Когда она вот так непрерывно использовала свою силу, Нико чувствовал запах моря. Ночного прибоя. И тишины, которая ни на миг не замолкала, когда он проводил ночи на пролет на берегу одним далеким летом. И эти светлые воспоминания о детстве, о своей семье… Придавали ему сил.

Тереза атаковала словно фурия. А как только она отступала, на ее место становилась Ами, ловко уходя от прямых ударов Джокера, чтобы после нанести свои. И лишь болезненно морщилась, когда он отвечал ей взрывами по телу, которое едва успевало превращаться в тень. Тогда она могла показаться непобедимой, но Нико знал, что после каждая рана даст ей о себе знать. Поэтому и он рванул вперед, оттесняя девушку в сторону. Все что он успевал в одиночку — отбиваться и просто не позволять взорвать себя.

А Джокер все смеялся, смеялся и смеялся. Как безумный.

И этот смех нагонял жути, выбивал из колеи похлеще опасных атак.

Сражайся он против него в одиночку… Он бы точно проиграл. Но на этот раз он был не один. Пока Джокер был занят Нико, Ами сбила его с ног и уселась сверху, прижимая его руки к земле. С ледяным взглядом, не колеблясь ни минуты, Тереза взмахнула руками. И два водных потока, острых, как лезвие, лишили нациста рук.

Поморщившись от его истошного крика, Нико заморозил его руки на срезах. Чтобы кровь не вытекла из его тела за считанные секунды. Как бы там ни было, он все еще не мог хладнокровно смотреть, как умирает человек — пусть и нацист — когда он может его спасти.

Ничего, без рук он все равно больше не опасен.

Казалось бы, победа была у них в руках. Невинные люди спасены, но что-то внутри не давало Нико покоя. Что-то в центре груди сжалось в тугой комок, предупреждая об опасности. Наверное, всему виной лицо Джокера. Поверженный, прижатый к земле, лишенный рук, в луже собственной крови… Он безумно улыбался.

— Тик-так, — пропел он и безумно расхохотался.

Нико перестало хватать воздуха.

Где?

Где они просчитались?

Тереза поняла это раньше его. Проследив за девушкой взглядом, Нико с ужасом уставился на небольшой грузовик, припаркованный у дома. Во время боя ему снесло половину задней части, обнажая героям ящики со взрывчаткой.

— План Б, — истошно голосил Джокер, но Нико уже не слушал его.

Как в замедленной съемке, он видел, как Тереза, опережающая его на несколько шагов, кидается всем телом во внутрь машины. Все, что произошло дальше, продлилось не больше одного мгновения. Но для него оно, казалось, длилось целую вечность.

Крича что-то ей, он видел, как ее тело растворяется, окутывая ящики плотным слоем воды. А все, что он успел сделать тогда — прыгнуть следом за ней, прямо на водяной пузырь и окружить его плотной сферой изо льда.

А после прогремел взрыв.

***

Оказавшись у здания телецентра, откуда Дэниел вещал свои новости, Август и Марк остановились перед стеной из людей в темно-серых костюмах. Они окружили здание, взявшись за руки, и выглядели несколько… загипнотизированными.

— Так, — деловито заговорил Август, разминая кисти рук. — Может, в обход?

— Пожалуй, — ухмыльнулся Марк. — Так и быть, прикрою твой зад.

— Я всегда больше беспокоился за перед.

Воспламенившись, Август взмыл в воздух, попутно посылая огненный сгусток в сторону главного входа, чтобы нацисты после не проследовали за ними в здание. Конечно, кроме тех, что могли проходить сквозь стены, летать или высоко прыгать. Этим он, конечно же, не указ.

Поднимаясь выше, он опустил взгляд, следя за тем, как Марк огибает здание, разгоняясь, а после просто взбегает по стене вверх. Хмыкнув, Август подумал, что этому парню лучше бы не останавливаться, если он не хочет расшибиться об асфальт. А еще ему не мешало бы следить за открытыми окнами. Да, пожалуй, было бы очень обидно покалечится именно так.

Пока он думал об этом, несясь вверх — к крыше высотного здания — будто в насмешку, его опасения оправдались. От стены вдруг отделилось что-то темное, преграждая световому лучу-Марку путь. Встретившись с неведанной преградой, парень перестал светиться и полетел вниз.

— Черт, — выругался Август, устремившись за ним. Все, что он смог сделать, так это пролететь под летящей вниз фигурой и на мгновение толкнуть его руками в спину, замедляя падение. Задержи он руки чуть дольше, и Марк уже не отделался бы обгоревшими дырками в куртке.

Упав на землю, блондин покатился по ней, как тряпичная кукла, закрыв лицо руками. Может быть Август и недолюбливал его, но когда Марк, кряхтя, поднялся на ноги, он испытал облегчение.

— Что это было? — Спросил он, подлетая ближе, но все еще не касаясь земли ногами.

— Мой чертов брат, — хрипло отозвался Марк. — И сейчас я надеру ему задницу. Снова.

— Ты не выглядишь как человек, который в состоянии надирать задницы, — осторожно заметил Август.

— А ты не выглядишь, как человек, который мог бы понравится моей лучшей подруге. Так что вали уже отсюда. Я разберусь, — Марк раздраженно сверкнул глазами в сторону Августа и тут же замер. Резко обернувшись, он шарахнул светом в землю за своей спиной. Прямо по собственной тени. По тени, из которой тут же выскочил человек. — Давай, не тормози!

Напряженно хмыкнув, Август, словно метеор, рванул вверх, оставляя свет и тень сражаться внизу. Потому что наверху его ждал свой собственный бой. За последнее ценное, что у него осталось. За Лив.

Честно говоря, как бы сопливо это не звучало, он готов был отдать за нее жизнь. Да, а ради кого, как не за любимых? Но, признаться, было бы гораздо круче, если он к ней все же вернется. Именно на это он и рассчитывал. Тем не менее, у него из головы не шла одна противная мысль…

Он не знал, как уничтожить