голове. Было ощущение, будто его голова оставалась на месте, а мозг пришел в движение и бился о черепную коробку, словно колокол, не давая нормально дышать, разрывая все связи с чувством реальности и пространства.

— А теперь, — услышал он сквозь пелену боли. — В десять.

Август попытался снова воспламениться, но впервые в жизни не смог сосредоточиться и нащупать в себе тот источник сил, который так долго сдерживал. Голова трещала, мир кружился перед ним, а руки онемели. Он просто не мог пошевелить ими.

Он просто не ожидал. Не ожидал, что человек может обладать такой силой.

Мог ли он сдаться? Нет, не мог. Закрыв глаза и ожидая новый удар, он снова увидел ее лицо. Ее смущенную улыбку, в тот день, когда она призналась ему в своих чувствах, под слабым светом фонаря в парке. Тогда ее волосы небрежно распушились из-за влажного воздуха, но она все равно была самой красивой девушкой на земле. Тогда ему казалось, что он не знал никого храбрее, чем она. Ведь ему самому так и не хватило смелости признаться первым.

— Да пошла ты, — прохрипел он, сквозь боль выбрасывая руку вперед и ловя ее когти на лету. Тело вновь содрогнулось новой болью, когда его ладонь насквозь пронзил длинный коготь. Но, едва он наклонил руку в сторону, послышался хруст сломанной руки.

Девушка закричала, а Август вскочил на ноги, схватив ее за второе запястье. Легко дернул, и послышался второй хруст.

— Кажется, ты усилила мне не только ощущения, — слабо ухмыльнулся он и повалил ее на землю, наступив ногой на ее живот. — Но и силы. Что ж, спасибо. А теперь отвечай на вопрос, или я нечаянно раздавлю твою печень.

Пока девушка корчилась на полу и кряхтела, послышался скрип давно не смазанной двери. Подняв взгляд, Август удивленно вскинул брови.

Как ни в чем не бывало, девушка с пепельными волосами аккуратно обошла расплавленное покрытие крыши и встала неподалеку от них, наклонив голову и с живым интересом рассматривая результат прошедшего сражения. И все бы ничего, только вот у девушки не хватало одного уха и куска щеки. Ряд ровных зубов проглядывался через эту дыру.

— О, а вот и Дэниел, — передернул плечами Август и отпихнул ногой девушку, которая уже потеряла сознание. А потому и его умноженная сила вновь пришла в норму. — А я тут как раз тебя искал. Хреново выглядишь, кстати.

— Август Остин, — приветливо развел руками в стороны он. Или она. Кому как больше нравится. — Я рад тебя видеть.

— Да что ты заливаешь? — Скривился в ответ Август. — Давай-ка я уже просто прикончу тебя, и спасу свою девчонку. Твои лучшие бойцы немного подустали, а я пропустил обед. Так что поторопимся.

Август сделала шаг вперед, но вдруг наткнулся на невидимую преграду, впечатавшись в нее носом.

— Ой, ну что за фокусы, — простонал он, закатив глаза.

— Фокусы из арсенала медиумов, — спокойно объяснил Дэниел и подошел ближе, становясь прямо напротив. Август машинально вскинул кулак, направив его ему в живот, но снова встретил лишь стену. — Я многое умею. Гораздо больше, чем твоя подружка. Не имея силы, знаешь ли, власть не завоюешь.

Пройдя дальше, вдоль преграды, он окинул взглядом своих поверженных союзников.

— Знаешь, а ты мне всегда нравился, — как ни в чем не бывало заговорил он, возведя взгляд на небо. — И очень жаль, что ты не на моей стороне. Твои способности… впечатляют, — повернув голову вбок, он искоса уставился на Августа, а тот вдруг почувствовал себя таким уставшим. Как же давно он не спал.

— Слушай, обычно в фильмах вот эта вот болтовня поворачивалась боком главным злодеям. Давай просто сразимся уже и все?

— Как всегда нетерпелив, — кивнул Дэниел так, будто только что подтвердил свою теорию. — А знаешь ли ты, Август, что именно твоя нетерпеливость раскрыла мне скрытые возможности нашего устройства для поиска темной материи?

Замерев, Август непонимающе вздернул бровь. Хоть и слабо верил во всю эту болтовню. Было ясно, что Дэниел просто тянул время. Только вот — зачем?

— Мне всегда нравилось, как ты работал, — продолжил Дэниел, плотнее запахнувшись в черное пальто. — Поэтому я и предложил Катерине взять на практику именно тебя. Ты мыслил… нестандартно. А когда ты принес мне один из отчетов о об охлаждении резонатора… Там была допущена ошибка. А когда я начал искать ее причину, то понял… Что ты отнюдь не ошибся. Понял, что ты первый, наконец, нашел правильный ответ на все мои вопросы.

— Ой, хочешь убедить меня, что это я во всем виноват и прочее бла-бла-бла? — Фыркнул Август. — Опоздал, мой период самобичевания давно прошел. Жизнь многому научила меня, в том числе и тому, что я не могу брать на себя вину за целый мир. Я виновен только в том, что совершил осознанно. Только тогда, когда я осознавал последствия своих действий, но продолжал их совершать. Понятно тебе, скотина? — Переступив через обугленное тело, Август снова встал напротив разлагающейся девушки. — Раз уж мы решили поболтать, поясни-ка мне одну вещь. У тебя была эта девчонка, которая могла просто заставить Лив выйти из убежища и привести ее к тебе. Почему ты не воспользовался ею?

— Почему? — Вскинул брови Дэниел. — Но это же так скучно!

— Скучно… говоришь… — задумчиво пожевал губу Август, с трудом проглотив презрение, скопившееся на языке.

— Да, — подтвердил он. — Гораздо интереснее побуждать людей на определенные поступки, ты не находишь? Управлять ими. Разве не так поступают лидеры? Я крутил ею все эти месяцы и делал свою работу вашими руками. Так с чего я должен марать руки теперь?

— Гордыня тебя и погубит, — ухмыльнулся Август. — Потому что Лив ты не получишь. И сгниешь. Я смотрю, осталось не долго. Может, и руки марать не придется.

— Уверен? — Внезапно расхохотался Дэниел, а из дыры в его щеке вместе со смехом раздался неприятный свистящий звук. — Ты же умный парень. Сам ведь понимаешь, что на кончине этого тела все не закончится. Я — дух. Я буду терзать Лив в кошмарах. Я буду являться ей в отражении зеркал. Когда ты будешь шептать ей комплименты, она будет слышать лишь мой голос, мои слова, — его рот расплылся в отнюдь не женственной улыбке, а по телу Августа непроизвольно прошелся холодок. — Я сведу ее с ума. И она сама начнет умолять меня забрать ее.

— Нет, — прохрипел Август, но в его голосе больше не слышалось уверенности. — Я просто запру тебя. В клетке. И не позволю тебе подохнуть. Ты будешь жить взаперти этого тела до тех пор, пока я