посмотрела на него, радостно помахала рукой и побежала к стене. Залезла на фиговое дерево и принесла ему фрукты и прохладной воды. Сначала они шептались, потом говорили в полный голос, поскольку во дворе не было никого, кроме них. Она оставалась с ним весь день с самого рассвета, в жару, когда с него градом лил пот, после заката и до ночи, когда холодный ветер с Босфора остудил пропотевшую за день одежду и его начала бить дрожь. Лишь когда он спустился со стены, она выпустила его из своих объятий, и тогда у него подогнулись колени, он упал и погрузился в забытье.

Две недели спустя она наконец пришла – и не в грезах, а наяву! Проскользнула за решетку, увидела слезы радости в его глазах и бросилась целовать и обнимать его.

– Любимый, мой Аша, со мной все в порядке! Прости меня, я не могла прийти раньше! В тот день евнух заметил мое опоздание и что-то заподозрил. Все эти дни он следил за мной, и я не могла прийти. Я бы все равно пришла, так как у меня уже не было сил терпеть, но я не хотела подвергать тебя такому риску. А потом вчера Аллах улыбнулся нам – евнух отравился едой, и его забрали!

Нико стоял, опустив голову, пока не успокоился и не взял себя в руки. Он не хотел, чтобы Алиса видела слабость пажа школы Эндерун.

Они побежали вниз и уселись на берегу подземного моря. Взяв ее за руку, Нико сразу перешел к разговору о том, что волновало его все это время:

– Ты не думаешь сбежать отсюда?

– Сбежать?! – Она посмотрела на него как на сумасшедшего.

– Да, Алиса, сбежать! Я понимаю, что это кажется невозможным, но я знаю, что все получится! У меня получится! Мы сбежим с тобой, а еще у меня есть друзья-пажи, которые с радостью отправятся с нами! – возбужденно говорил он. – Мы украдем галеру и…

– Сбежать куда? – спросила она и посмотрела на Нико таким взглядом, что ему показалось, будто его окатили ледяной водой с головы до ног.

– Как – куда? Домой, – растерянно ответил он.

– Домой! С чего это мне хотеть домой? В Бриндизи повсюду грязь, особенно после весенних дождей. Там отец, который бил меня каждый день, и нечего есть! Всех, кого я знала в деревне, забрали корсары или убили, но даже если бы и нет, вернись я туда, у меня не будет ни денег, ни положения, ни будущего! Мне придется выйти замуж за кузнеца, а моим замком будет свинарник! Меня забрали из этого ада, и я попала в рай, где даже с таким лицом я ем яблоки и сливы, пью медовую воду! Да, я всего лишь служанка, но мои волосы покрашены хной, а одежды сшиты из шелка! Госпожа учит меня логике, греческому и подношениям пяти чувств. Я знаю, что она никогда не станет первой женой султана. Он не смотрит ни на кого, кроме Хюррем – Приносящей Радость, и не желает других женщин. Но она понравится какому-нибудь мужчине, наверняка важному, и тогда я останусь рядом с ней. Он будет жить во дворце и вытирать ноги о места вроде Бриндизи. Если бы я вышла замуж – хотя кто меня возьмет! – мой супруг сделал бы то же самое! – с горячностью сказала она и помотала головой, словно желая отогнать все эти мысли. – Так что спасибо тебе, Аша, но ни одному мужчине, которому я небезразлична, и в голову не придет отвезти меня домой!

Получив такую отповедь, Нико почувствовал себя настоящим болваном и грустно сказал:

– Ты мне небезразлична! Просто я подумал…

– Я знаю, ты хотел как лучше. Но не вышло. А если ты попытаешься убежать, тебя убьют! Они поймают тебя… – зашептала она, забыв о Бриндизи и начав волноваться за него. – Если с тобой что-нибудь случится, я умру! Пообещай мне, что никогда не попытаешься сбежать!

– Что ж, хорошо, – перебил ее он, стараясь вернуть самообладание. – Я останусь здесь и стану великим визирем, а ты выйдешь за меня замуж. Мы завоюем Бриндизи и сотрем его с лица земли!

– Я думаю, тебя ждет великое будущее, Аша, Защитник Огня! – Засмеявшись, она прикоснулась к его рукаву. – Но тебе нужно найти нормальную женщину, не из служанок. Скажи мне, неужели Венеция, твоя родина, настолько прекрасна, что ты так рвешься вернуться туда? – Она хитро посмотрела на него. – Или ты соврал мне, Аша? Может быть, в Венеции ты не сын корабельных дел мастера, а принц? Поэтому ты мечтаешь покинуть этот дворец и вернуться в свой замок?

Нико почувствовал себя подлым и испорченным. Впервые она повторила произнесенную им ложь. Она думала, что он не тот, за кого себя выдает. Ее вопрос вызвал у него беспокойство, поскольку у него возникли сомнения, которых раньше никогда не было, ведь до встречи с Алисой он жил только ради того, чтобы в будущем сбежать и вернуться домой. Все, что он делал, все, через что он прошел, – все было ради этого.

– Там моя семья, вот и все, – тихо ответил он. – Мой дом.

– Здесь у тебя тоже есть семья. Разве дом Османов – не твой дом? Разве султан тебе не отец? Разве пажи тебе не братья? Разве я… – Алиса смутилась и замолчала, но Нико тут же взял ее за руку.

– Я бы с радостью женился на тебе, но только когда буду тебя достоин!

Она прижала его ладонь к щеке, и на ее глаза навернулись слезы.

– Хотела бы я решать такие вещи, – прошептала она, – тогда я бы согласилась не задумываясь. Но мою судьбу вершить не мне.

В письме Марии той ночью он четыре раза повторил слова «я все еще Нико». Закончив писать, он сполз с кровати на холодный каменный пол – так его мучило чувство вины за приятные хлопковые простыни. Перед тем как уснуть, он достал из тайника монету, которую Мария подарила ему, казалось, целую жизнь назад, и долго крутил ее в руках.

Я все еще здесь, Мария. Я все еще Нико.

Муки совести не давали ему уснуть. Его жизнь складывалась хорошо, это он прекрасно понимал. В детстве ему казалось, что небеса на востоке полны демонов-сарацинов, но, попав сюда, он обнаружил, что их нет. Конечно, жизнь в Топкапы не была идеальной, в ней всегда присутствовал страх. Это чувствовали все, кто жил в серале: вездесущая рука смерти, знание о том, что малейшее неповиновение или нарушение правил могло заставить палача хладнокровно поднять свой меч. У османов было две руки: карающая из стали и бархатная, предлагавшая знания и возможности, указывавшая путь к великой красоте, а не просто поклонению Аллаху. Даже Аллах перестал казаться Нико исчадием ада, ведь он так долго жил рядом с Ним. Переживая за участь Алисы, он молился и Богу, и Аллаху, и его молитвы оказались не напрасны. Кто из богов помог ему?

Нико понимал, что со временем его намерение сбежать отсюда начало слабеть, и это беспокоило его. Он скучал по Марии, скучал по-настоящему, а по родителям почти никогда. Отец был жесток с ним, мать была обижена на всех и вся. В этом они походили на саму Мальту.

Однако он не был готов отказаться от себя прежнего и искал какой-то срединный путь.

Почему я должен выбирать? Почему я не могу быть и тем и другим?

По подсчетам Нико, за два года, прошедшие с их знакомства с Алисой, они виделись всего одиннадцать раз. Он в подробностях помнил каждую встречу, каждое слово и прикосновение, прикосновение ее губ и ее дыхание на своей щеке, шепот, которым она поверяла ему свои мечты. Их страсть друг к другу пока так и не нашла выхода. Это решение далось Нико тяжело, но он поклялся никогда больше не подвергать ее такому риску. В любом случае он знал: им невероятно повезло, что у них были хотя бы такие отношения. Большинство мужчин в серале годами даже не видели женщин, а он два года наслаждался блаженством любви.

В следующую, двенадцатую встречу их хрупкий мир в одночасье рухнул.

Впустив Алису в подземелье и поставив решетку на место, Нико заметил, что она плакала.

– Что такое? Что случилось?

– О Аша, я уговариваю себя, что моя судьба написана давным-давно, что все к лучшему, но…

Алиса вытерла слезы,