Ажиотаж во Франции нарастал так быстро, что, как свидетельствуют архивы Министерства иностранных дел, грозил выйти из-под контроля. Вскоре после этого на приеме в честь советского руководителя Леонида Брежнева министр иностранных дел Франции Морис Шуман похвастался, что Франция принудила Королеву нарушить собственные правила. Британская политика всегда предписывала монарху совершать за время своего правления не более одного государственного визита в конкретную страну. Разумеется, монархи совершали многократные поездки по Империи, но наносили не более одного официального визита в «чужую» страну. Поскольку в 1957 году Королева уже побывала во Франции с государственным визитом, громогласно провозгласил Шуман, Франция, вне всякого сомнения, может считать себя особым объектом королевского фаворитизма. Внимательно прислушавшийся к разговорам на том приеме Соумс незамедлительно доложил об этом в Лондон. «Я знаю, что Королеве по понятным причинам не хотелось бы создавать впечатление, будто мы идем у французов на поводу, – писал он сэру Дэнису Гринхиллу, главе Министерства иностранных дел. – Обилие подобных заявлений во французской прессе вполне может привести ее в ярость – как и многих других».

В ответе Гринхилл признал, что правило «один визит в конкретную страну за время правления монарха» и правда есть, но теперь фактически отменено. В конце концов, Королеве только сорок лет. Гринхилл указал Соумсу, что, если бы Королева могла побывать в каждой стране только один раз, вскоре ей пришлось бы ограничиваться государственными визитами в «относительно незначительные страны». В конце концов может оказаться, что ездить ей будет уже некуда.

Впрочем, хвастовство французов на больших дипломатических приемах было не такой уж большой проблемой. Вхождение Великобритании в ЕЭС было еще далеко не закончено. Переход к Общему рынку, как его понимало большинство в Британии, повлек серьезные последствия для британского сельского хозяйства и рыболовства, а также тех союзников по Содружеству, экономика которых долгое время зависела от экспорта в метрополию. Шкала политических настроений в Британии показывала противодействие идее членства в ЕЭС, причем это ощущали самые разные политические силы.

В ту самую неделю, когда Соумс разузнавал, что думает Помпиду по поводу государственного визита Королевы, в Палате общин шли яростные дебаты о будущем Британии в составе Европы. И правительство уже пыталось втянуть в это дело Королеву. В связи с этим ее Личный секретарь сэр Майкл Адин строго предупредил, что не следует больше обсуждать государственный визит, пока парламент не проголосует по данному вопросу. 28 октября 1971 года депутаты 356 голосами против 244 поддержали вступление Британия в ЕЭС. Но даже на этом дело не кончилось. Это лишь дало старт многомесячным парламентским дебатам об условиях сделки. Вопрос оставался исключительно противоречивым – даже опасным. Однако Хит и его министры не испытывали никаких угрызений совести в связи с попытками задействовать Королеву. Британия была на пути в Европу, и можно было всерьез начать подготовку к пышному государственному визиту.

На следующий день министр иностранных дел сэр Алек Дуглас-Хьюм встретился с послом Франции и в конфиденциальном порядке бодро заверил его, что перед визитом «вряд ли будет особо много проблем» с прохождением всех соответствующих законов через Палату общин. Главной головной болью FCO была Германия. Если Британия собирается отправить Королеву в турне по Франции, что, несомненно, привлечет шумное внимание прессы, это наверняка приведет в ярость другую крупную державу.

– Поэтому немцы, вероятно, считают, что чаша весов резко сместилась в пользу Франции, – предупредил Адина во Дворце Лис Мэйалл, Вице-маршал Дипломатического корпуса.

Министерство нашло хитрое решение. Прежде чем объявить о визите во Францию, оно попросило Королеву направить приглашение президенту Германии, предложив ему прибыть в Британию с государственным визитом. Честь Германии была спасена. Густав Хейнеманн действительно был принят Королевой год спустя.

СМИ быстро распространили новости о предстоящем визите Королевы в Париж. The Times аплодировала отказу от правила «один визит в конкретную страну за время правления монарха», а The Sunday Telegraph (тогда одно из последовательно проевропейских изданий) провозгласило, что это положит конец жалобам противников интеграции. Казалось, даже премьер-министр поддался общему ажиотажу. Когда выяснилось, что Эдвард Хит подумывает также принять участие в визите, и Дворец, и FCO охватила легкая паника. По традиции Королеву всегда сопровождает министр иностранных дел – при условии, что он или она держатся в тени. Весь смысл таких визитов состоит в том, что они выше политики. Премьер-министра, конечно же, не ждали и не были рады его желанию сопровождать Королеву. В последующие годы от этого правила отказывались в некоторых особых случаях, например, краткие выступления Дэвида Кэмерона на государственных банкетах в Дублине и Берлине. В 1971 году, однако, ни Королеве, ни дипломатам не хотелось, чтобы Хит вошел в состав королевской делегации, даже несмотря на то, что данный grand projet[227] был во многом результатом его работы. В меморандуме Министерства иностранных дел от 29 октября 1971 года Лис Майолл предостерегал своих коллег о «сложностях». После еженедельной аудиенции у Королевы Хит внятно намекнул ее Личному секретарю, что, «возможно, пожелает сопровождать ее». Мог ли кто-нибудь припомнить подобный прецедент?

Мнение Королевы о своих премьер-министрах (их было тринадцать, не считая Терезу Мэй) всегда столь же тщательно не разглашалось, как и ее мысли о многом другом. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что она никогда не включала Хита в пятерку – или, может быть, даже в десятку – лучших премьеров. Хотя только Маргарет Тэтчер была близка к Королеве по возрасту, Хит в ее обществе никогда не ощущал себя комфортно.

– Он был холостяком, единственными увлечениями которого были парусный спорт и классическая музыка. Вряд ли у них были общие темы для разговоров, – говорит один из бывших сотрудников Королевского двора.

Незадолго до этих событий Хит воспрепятствовал присутствию Королевы на Встрече глав правительств стран Содружества в Сингапуре в 1971 году, и Королева была очень недовольна этим его предписанием. Таким образом, после того, как Хит сорвал планы Королевы в 1971 году, он, разумеется, не дождался от Королевы никакого одобрения своим намерениям принять участие в ее следующей поездке. Несколько недель спустя Чарльз Виггин из Министерства иностранных дел написал Лису Мэйоллу, подтвердив, что еще ни разу не было прецедента, когда премьер-министр присоединился бы к монарху во время государственного визита. Он высказал надежду, что Хит «на три четверти пошутил по поводу этой идеи». Премьер-министр, однако, был полон решимости поучаствовать в царящих с обеих сторон шуме и суете накануне государственного визита. Он выбрал неделю государственного визита, чтобы совершить свой первый полет на «Конкорде», достославном детище британо-французского сотрудничества, хотя, когда это произошло, британской публике надо было бы внимательно читать газеты, чтобы найти об этом хоть какое-то упоминание.