Трупы лежат рядом, рядами и россыпью – вот как это сказать? Самолет наш. Разбился всмятку. В км от границы со Свазилендом и Мозамбиком. После убийства У. Пальме вот первое событие такого ряда. В Мозамбике объявлен шестидесятидневный траур.

На словарь русского языка в 4-х т. нам не удалось подписаться. Выкупили два тома «Тысячи и одной ночи». Кто-то выкинул книжную полку, целый стеллаж, но нам его некуда поставить. А пока я так размышлял, его разобрал и забрал кто-то другой.

Будущая пятница – день убийства Индиры Ганди. По телевизору показывали памятник Махатме Ганди, московского скульптора, установленный в Гандинагаре. Я уже писал Индиру, есть работа, она была приговорена. Сейчас мне привезли ленинградский натюрморт – хлеб и чай. Да я попросил из Москвы прислать мне фотографию с одной работы – АСТ называется. Лихославльский пейзаж. Да надо бы сфотографировать и «Красные крыши», и этот чай, и «сюзане». Принесли книгу Вани Стеблина-Каменского «Легенды и сказки Систана». У нас в подборке сказок как раз ее не хватало. Да и Будд надо сфотографировать и Индиру. У меня есть пленка со старыми натюрмортами – три или четыре картины. Необходимо отпечатать. Как много дел на пути живописи. Поснимать в городе. Церкви две.

Первый раз купил чай с наценкой – мы купили двадцать пачек, да три я был должен. Все-таки удался «Пир во время чумы». Ведь, кроме плиточного и зеленого, никакого чая не достать. А мы пьем «Индию», сами приготовляем «36» и запасы у нас еще есть. «Бодрость» и два пакета «тридцать шестого».

А вторник, двадцать восьмое, похороны С.М. Машела.

В четверг повторяют «Клуб кинопутешественников». Фильм о китайских пагодах. Одна из них перестояла семьдесят землетрясений с эпохи Тан, построена без гвоздей. Много пагод, целое поле пагод в Нинся. Как землетрясения становятся на свое место в истории. Как в Гвинее. Гвинея это имя. За гвинейским землетрясением засекли время. И скоро революция восемьдесят четвертого года. А в Мозамбике наводнение я отмечал. И вот смерть С. М. Машела.

Суфаннувонг ушел в отставку – вот новость-то. Извержение Иводзимы, поезда не ходят. Землетрясение на Фиджи.

Шакти Цхала – мемориал Индиры Ганди.

Землетрясение на Фиджи, шесть и пять десятых балла, в Таджикистане – пять баллов и у Этны, где продолжается извержение. Имеются разрушения в Италии.

Большая авария на химкомбинате под Варной. Семнадцать человек погибли, есть раненые. В Систане разбился иранский самолет с девяноста солдатами – все погибли. Еще шесть членов экипажа. Это понедельник. А об аварии в Болгарии в воскресенье передавали. Сегодня, третьего ноября, пленум политбюро в Мапуту. Пора уже выбрать кого-то президентом, на место С. Машела. В Лаосе президент сложил с себя полномочия, и Фуми Фонвичит назначен временно исполняющим президентские обязанности.

Купила в субботу Верочка двадцать пачек «36», еле довезла, но теперь мы с чаем. Я посчитал – может, и до Нового года хватит. С первого декабря у Верочки отпуск. Кира устроился на вторую работу – топит «Промку». Миша и Саша в ТЮЗе. На днях Кира обещал зайти к Эллочке. Поймал ее у Миши, да она сказала, что ей неудобно по телефону разговаривать. Обещает прийти и принести картинку. Просто сюзане нарисовано на листе бумаги. Хочу его рядом с натюрмортом повесить. Красное есть там и там. Так вот какого прогресса я достиг в натюрморте? Я сфотографировался на фоне сюзане, но этих карточек у меня нет и не было никогда. Пленку сделали кому-то.

У Оли родился сын, а Останин вчера крестил своего.

Хоакима Альберта Чисано выбрали президентом Мозамбика. С Гвинеей заключили договор об обмене информацией.

Я смотрю на свой запас чая. Я богатый человек. У меня много «36», пять пачек «Индии», два пакета «Бодрости», а второй сорт и пакет «36» лежат в отдельных мешках. Мы сами готовили «36» и так выпили двенадцать пачек «Индюхи», мешая ее с «Грузией» – была еще с прежних времен. А теперь наступило время попить фирменный «36», Рязань, по 125 граммов. Ездил к «Спартаку». С грустью посмотрел на клуб, который в пятом часу наверняка заперт. Теперь уже можно вспоминать о моей выставке и о том, как меня приглашали выпить водки туда. С Эрлем пили, всем налили, бутылка была большая. Говорили, что накануне было много народа, кто-то все же посмотрел. Аня заходила – она была на выставке. Но у нее есть и ей принадлежащие мои работы, так что она может в любое время видеть меня. Редкий дом. Кира, Элла еще смотрят на мои работы, но они, наверное, присмотрелись к ним, все одним и тем же, а хорошие у Эллы лежат под спудом. В газете фотография М.С. Горбачева с О. Тамбой. Демократы побеждают на выборах в Штатах, судя по нашим сообщениям. Вчера звонил Боря, он уезжает в Москву и говорил о наших делах. Хочет пойти к Малявину, может быть, он что-нибудь даст в журнал. Боря еще не оставляет надежды издать кооперативный журнал, и ему нужны солидные авторы. Между прочим, он говорил о моей рукописи, но ничего еще не сделано с ней. Ему нужны «Запад – Восток», а у меня есть оба выпуска. Киру видел мельком, он очень занят. Плохо себя чувствует, обе они плохо себя чувствуют: и Наталья Васильевна и ее мать. А Кира делает дела. Съездил на смену на Промку, но зря. Седьмого работает в ТЮЗе. Коняшки еще тут, но где они стоят ночью, после того как снесли сараи, – не знаю. Мы еще первый год живем на новом месте, а все наши родственники прижились на своих местах. Поездки в Калининград были слишком мимолетны, чтобы что-то сделать, но начинаний у меня было не меньше, чем у рядового художника. То море, нужно было видеть Куршскую косу, чтобы представить себе, что будет с Ленинградом через пятнадцать лет. А сейчас говорят о возможных изменениях в экологии района Финского залива и о том, что нужно открывать частные кафе в городе и кооперативные. Жизнь изменяется, я, сидя дома, этого не замечаю. В кафе я не хожу, да у нас здесь есть свои кафе рядом. Я пью чай, и лучшего мне не надо – не говорят, что чайный домик можно обложить податью. Да и потом для своих все это. Только для своих. Как несложно заварить чай, когда все подготовлено на кухне. И в комнате