по-английски! — торжествующе вспомнил он. — Она ж не могла знать, что я его знаю! Этого никто не знает! Даже я… до получения! Значит, письмо не мне!

— Погоди! — попросил Леша, и вручил официантке готовый заказ. — Правда что ли на английском?..

Он вышел из-за стойки, взял письмо и восхитился:

— Здорово!..

Безнадежно долго изучал его, просмотрев от начала до конца. По тому, как ходили желваки на его висках, было понятно, что он размышляет заодно и о жизни.

— Черт, ни одного знакомого слова! — высказался он, наконец. — А я ведь в валютном год отстоял. Ты уверен, что это английский?

— Вот видишь!.. — Фома забрал письмо; оно сразу стало ему дорого. — За это ты мне еще «экс оу» пришли, пятьдесят.

Леша даже не заметил, как «прислал» Фоме «HennessyXO» сверх нормы и, судя по виду, готов был «прислать» еще, чем Фома, разрезавший такие ситуации мгновенно, решил сразу же воспользоваться. Пораженные письмом уже вместе, они минут пять молчали, совмещая (рассеянно) молчание с питием. К этому располагала и обстановка. Дело близилось к десяти, но в зале почему-то никого не было, занят был один столик каким-то одиноким гулякой и еще один клиент, дымный от выпитого, шатался вокруг бильярда, тренируя, видимо, волю, поскольку даже по битку не попадал. Негромко пел Коэн. «Dance metotheendoflove,» — стелился теплый бархат песенки со смертельным исходом.

Леша вздохнул, вслед за Коэном и решительно заключил:

— Ты должен ей ответить!

Фома вздрогнул, он уже давно танцевал.

— Куда? — спросил он недовольно. — Я же ее не знаю! И потом, интересно бы узнать, с чего это я должен ей писать?

— Она хорошая! — убежденно сказал Леша, протирая бокалы, чем занимался всегда, не осознавая этого, когда был пьян. — Я все письмо просмотрел — никаких «факов», ни одного! Точно!..

— Может, это и не английский? — опять засомневался он.

— А на каком же я читал? — удивился Фома. В принципе, жизнь была прекрасна на любом языке, но хотелось бы знать на каком именно она так внезапно хороша?

— Не знаю, может, французский — там «факов» нет, — предположил Леша.

— А может, русский? — подхватил его мысль Фома, так как свою постоянно терял. — В нем их тоже нет, только «факты».

На несколько секунд глубина проникновения в лингвистику поразила их в самое сердце, и они переживали это научное открытие, как аспирантка самоучка.

— Да не! — опомнился Фома первым. — Она же сама пишет: пишу тебе на английском.

— Да?.. — Леша был разочарован. — Но все равно, зато мы узнали, что во французском и русском «факов» нет.

— Нет их и в итальянском, испанском, португальском и даже немецком! — хохотнул Фома.

— А также в норвежском, шведском, финском, китайском… — Леша был неудержим…

— Да во всех! — наконец, обобщил он. — Кроме английского!

— О! — сказал Фома, установочно.

За это и выпили. Перебор стал явно сказываться на обоих, но никак не влиял на качество семиотических исследований. Которые продолжались.

— Следовательно, существует две языковые системы: английская и остальная. Остальную объединяет отсутствие «фака», английскую же «фак», наоборот, объединяет — это фак…т!..

— Т!.. Это важно! Эт-то — на любом языке!

В конце концов, они добрались до главного открытия вечера.

— Она англичанка! — ахнул Леша; он таки выпрямил своим могучим умом неразгибаемый, тайный силлогизм письма.

— Но это совсем не значит, что раз она англичанка, то обязательно меня знает!

— Не обязательно, — согласился Леша. — Но она не знает «факов», вот что странно!

— Неужели ты думаешь, что чтобы написать письмо человеку, который только приснился, нужно обязательно использовать «фак»? Есть и другие слова, описывающие сон. Зачем сразу факать?

— Но она-то тебя знает, поэтому могла бы и послать, — задумчиво сказал Леша.

— Да откуда она меня может знать? Я не знаю никакой Марии!

— Слушай, отказник!.. — Леша перегнулся через стойку и горячо зашептал. При этом бокалы, которые он только что натер до хрустального блеска, густо сыпались со стойки и звонко взрывались на полу. Но теперь они его не волновали, он был весь — логик и проникатель глубин.

— Письмо к тебе пришло?.. Пришло!.. От родителей?.. От родителей!.. Ты знаешь английский?.. Знаешь! Чего тебе еще надо доказывать?

— То, что я знаю английский, никто не знает, даже родители! — так же горячо зашептал Фома в ответ. — Даже я этого не знал, до сих пор!

— Ну, вот видишь! А она это знает!..

Фома потрясенно откинулся на спинку стула. Черт возьми, тайна его бытия, недоступная ему, оказывалась совершенно прозрачной для посторонних!

— Это совпадение, — пробормотал он неубедительно.

— Так же, как адрес твоих родителей? — иезуитски тонко спросил Леша. — Слишком много совпадений! Знала бы она только английский, без адреса, где было бы это письмо, а?.. Правильно, именно там!.. А знала бы она только адрес, без английского…

— А, кстати, почему она пишет по-английски? — нахмурился Леша. — С чего?

— Ты же сам догадался, что она англичанка. А еще ей кажется, что она сошла с ума. В этом я с ней солидарен. Она до этого считала меня погибшим, а тут я приснился. С каких?.. — Фома высоко поднял плечи. — Явился, как она пишет и… всякие доказательства приводит.

— Доказательства? — заинтересовался Леша. — Какие доказательства?

— Ну… это не важно. Что был! Запах, там… — Фоме вдруг стало неловко.

— Запах?! Твой?!

— Нет, бензовоза, блин!

— Это тоже говорит о том, что она тебя знает! — с готовностью подхватил Леша, придя в себя. — Запах — это же… о-го-го!.. не отнимешь! Я все понял, она не хочет пугать твоих родителей вашей близостью и твоим запахом! Ведь они не знают английского?

— Нет, откуда?

— Видишь и это знает!

— Да иди ты в жопу! — не