Он кивком подозвал слугу, велел свистящим шепотом:

– Быстро вызови стражу!.. Возьми десяток… нет, лучшесотню отборных воинов. Пусть как можно быстрее окружат малый храм. А потом, неснимая оцепление, войдите вовнутрь. Ищите всех, кто похож на… страшновымолвить… Придона!

Слуга выпучил глаза, побледнел. Щажард зашипел, тотмоментально повернулся и стрелой вылетел за двери. Слышно было, как загремелитяжелые сапоги, звякнуло железо, но за столом никто не услышал, не оглянулся.

Щажард перевел дыхание, сердце колотится, что-то нечистое,резко повернулся к Барвинку. Стараясь не привлекать внимания остальных,прошептал зло:

– Выкладывай!

– Что?.. – пробормотал Барвник. – Я тожеувидел только сейчас…

– Но ты знаешь больше, – сказал Щажардрезко, – говори! Почему ты заколебался?

Воздух застыл, как теплая вода в пруду, Придон чувствоваллипкие струи ароматов душистых масел, благовоний, растираний, здесь ими пропитановсе, даже камни блестят, словно толстые жирные куявы чешут об них свинячьиспины, натертые маслами.

Вяземайт неслышно шел рядом, принюхивался, всматривался.Рука его как выстрелила вперед.

– Вон храм!

– Не тот, – ответил Придон.

– А ты откуда знаешь?

– В этих делах я почти волхв. А вон тот наш…

Сердце застучало, этот храм узнал бы из ста тысяч, хотяотсюда видна только далекая крыша над деревьями фруктового сада. Вяземайтоглядывался на каждом шагу, вслушивался и в звуки и ловил присутствие магии.Они пошли быстро, перебегая от тени к тени, а когда пришлось через площадь,залитую лунным светом, двигались быстрым шагом стражей, что возвращаются сдежурства в казармы.

Они не стали отворять ворота в сад, вдруг да заскрипят,легко перепрыгнули через забор, здесь полумрак, высокие деревья дают густуютень, пошли чуть ли не на ощупь, пряный запах висит в плотном неподвижномвоздухе, под ногами едва слышно скрипел песок.

Еще дважды перелезали через ограды, здесь сады зачем-торазделили, словно деревья могут быть чистыми или нечистыми или благородными ипростолюдинными. Громада храма вырастала, запах пряностей и благовоний сталсильнее.

Придон поравнялся с последними деревьями, застыл внерешительности. Тот храм – и уже другой. Тот был заброшен, а этот даже вночи блистает чистотой, могуществом и богатством. Арка огромного входа вся взолоте, массивные ворота отделаны серебром, блещут драгоценные камни. Надвходом появился резной навес в виде оскаленных голов драконов, а по обе сторонызастыли в полных доспехах воины-великаны, каждый в два человеческих роста, но вжелезных доспехах.

Придон даже подумал было, что живые, но Вяземайт перехватилего взгляд, покачал головой. Дверь казалась запертой, Вяземайт первыйпопробовал в нее толкнуться, не подалась, вытащил нож. Придон толкнул, створкираспахнулись, как от удара тараном.

В лицо пахнуло сладкими ароматами. Большой зал освещен,светильники идут вдоль стен, изображены диковинные звери, чудовищные птицы сженскими лицами, магические треугольники, странные знаки, в середине в стенувделаны крупные драгоценные камни, лепные и вырезанные из камня фигуры, чтовот-вот бросятся на дерзких.

Вяземайт остановился, напряженно вслушивался. Придон, хотясам был потрясен, сказал грубо:

– Нам дальше.

– Да, – ответил Вяземайт как во сне, – но ячувствую чужого…

Придон ухватился за рукоять ножа.

– Где?

– За нами следят…

Придон быстро огляделся. Вяземайт вздрогнул, провел рукой полицу.

– Все… Кто-то из магов смотрел, но недолго.

– Тогда поспешим!

Вяземайт медленно двинулся за ним, лицо все еще отрешенное,ноги подгибались в коленях. Придон пересек зал, толкнул другую дверь, нож уже вруке, пригнулся, готовый к схватке.

Воздух в этой комнате казался плотнее, чем теплая ароматнаявода. Придон ощутил, что начинает кружиться голова. Он с усилием стряхнулнаваждение, глаза быстро бросали по сторонам острые взгляды. Комната еще богачепредыдущего зала, хоть и меньше, здесь нет свободного места под стенами отстатуй, а барельефы поднимаются до самого свода, но даже там в бесконечномполете застыли грозные драконы, грифы, птицы Рух, крылатые люди с мечами водной руке и отрубленными головами в другой.

Посреди комнаты гордо и одиноко высится четырехгранныйкаменный столб с ликами грозного бога, обращенными на все четыре стороны.Четыре грозных лика, исполненных мощи, надменности и силы, на самом столбевысечены древние руны, значения которых никто не помнит.

Придон молча прошел мимо, на куявского идола лишь бросилкосой взгляд. Когда-то, в седую старину, он был, говорят, общим богом всехчетырех племен: артан, славов, куявов и вантийцев, но затем начал большеблаговолить к куявам, что приносили ему больше жертв, после чего гордые артанеотвернулись от этого бога и главным покровителем избрали Даждьбога. Однако и у куявовчетырехликий недолго пробыл верховным богом, ибо куявами стали править жадностьи стремление к роскоши, а четырехликий бог начал выглядеть чересчур суровым итребовательным, так что постепенно на главенство выдвинули Хорса, ачетырехликого оставили в этом храме.

– Еще дальше? – спросил за спиной Вяземайт.

Голос его был хмурый, раздраженный. Эти жалкие куявы своимбогам строят огромные и величественные храмы, потому старые мудрые боги исохраняют их, спасают, берегут. Но посмотрим, кто победит в этой схватке, ибона стороне Артании – молодые и свирепые боги!

Придон толкнул третью дверь, по прошлому пребыванию зная,что за ней, но все равно едва не вскрикнул. Тогда здесь был пустой двор,похожий на каменную яму, сейчас же здесь из каменных чаш поднимаются роскошныедеревья, вольно раскинули изогнутые ветви кусты с нежными розовыми цветами, апо стенам в темноту поднимаются темно-зеленые листья винограда, в лунном свететускло поблескивают тугие гроздья.

Он постоял с минуту, привыкая к новому миру. Свежий воздухжадно и быстро омывал лицо, над головой привычное и родное артанину звездноенебо, только в самом центре этого внутреннего двора теперь роскошныйжертвенник. По четырем углам золотые чаши на треножниках, из всех четырехподнимаются жиденькие сизые дымки, по воздуху плывут сладковатые запахидушистого масла.

Вяземайт снова напряженно вслушивался в незримое. Придон же,одолев оцепенение, сказал решительно:

– Туда!

Его поступь была тверда, а мимо розовых кустов прошел, какбудто их не было, на той стороне дверь, толкнул, исчез в темном проеме.

Дверь отворилась бесшумно, это их и спасло: в комнате спалимолодые жрецы. Присмотревшись в слабом свете единственного масляногосветильника, Придон решил, что это все-таки стражи, храмовые стражи. Мечей приних нет, но жрецы владеют магией, а это для честного артанина хуже, как если бывстретил толпу вооруженных до зубов куявов.