4

Удар оглушил, но страшнее всего было то, что теперь он находился буквально в сантиметре от разъярённого и жаждавшего крови червя. Макс почувствовал как скользкое мускулистое тело мутанта зацепило его за ноги. Шака пронеслась мимо, потом вернулась и зашла из-за спины. Воробьёв торопливо развернулся и увидел как она подняла над поверхностью свою голову, секунду помедлила и, раскрыв присоску-капюшон, молниеносно ударила в грудь.

Брезгливость, непреодолимое отвращение и тошнотворный страх смешались в едином остром ощущении. Шака мгновенно увлекла его под воду и начала стремительно обволакивать холодным упругим телом. От бессилия и безысходности Воробьёв закричал, но этот безумный вопль поглотила мутная вода. Он даже не пытался сопротивляться, а просто беззвучно кричал, захлёбывался, задыхался, молил о быстрой смерти. А потом пришла боль: казалось сотни игл единовременно вонзились в его грудь и начали медленно проникать в плоть всё глубже и глубже. Впрочем, боль быстро прошла. Грудные мышцы онемели, кожа перестала чувствовать холод и постепенно наступило полное оцепенение. Исчез страх, притупились инстинкты и пропали какие-либо эмоции. Не беспокоила ни разрывающая голову нехватка кислорода, ни жуткая перспектива навсегда сгинуть в вонючем коллекторе.

«Жаль родных больше никогда не увижу! - зашевелилась в голове сонная мысль. - И никогда не узнаю, что за дверями с литерой 931».

И вдруг хватка червя ослабла. Кольца разжались, клыки на присоске перестали цепляться за мясо. Многозубая пасть хлопнула челюстями. Шака с силой оттолкнула его парализованное тело в сторону, и Макс всплыл на поверхность. Она сделала пару кругов вокруг своей недавней жертвы, хлестнула напоследок сплюснутым хвостом и ринулась в сторону удирающего Железняка.

5

Он жадно потянул ртом и, давясь грязной водой, закашлялся. Пару секунд рвотные конвульсии разрывали лёгкие, не позволяя как следует отдышаться. Не давали это сделать и онемевшие грудные мышцы, которые превратились в какие-то мягкие тряпочки. Ему с трудом удалось принять вертикальное положение и зацепиться за торчавшие из воды поручни мостков.

«Господи! Что же это было-то? - судорожно соображая, подумал Макс. - Неужели тварь оставила меня в покое?..».

Он медленно вполз на решётки, встал на колени и, шатаясь, поднялся на непослушные ноги. Перед глазами поплыл красный туман, но вскоре слабость прошла, и он ощутил как в тело медленно возвращаются силы. Покосился на то место, куда вцепилась Шака и ужаснулся. На куртке и футболке зияла дыра размером с суповую тарелку, словно кто-то аккуратно вырезал ткань ножницами.

- Шмотки испортила! Сучка! - морщась, прошептал Воробьёв. - Ни заштопать, ни залатать — годится только на ветошь!

Края футболки медленно окрашивались кровью, сочащейся из глубоких надрезов. А эти надрезы ужасали не меньше, чем рваная одежда: ровненькие, с посиневшими краями, обрамлённые лоскутками кожи содранной бесчисленным количеством зубов червя. Кровь собиралась в рубцах и, смешиваясь с водой, стекала ручейками вниз. По-видимому в слюне Шаки содержалось какое-то обезболивающее вещество потому что боли он не ощущал. Но чувство непреодолимой брезгливости по-прежнему доминировало над всеми остальными. От того он не сразу и отреагировал, когда услышал истошный вопль Железняка.

Наёмник убежал достаточно далеко, метров на двадцать вперёд, и его рыхлый силуэт едва был заметен под тусклым светом одиночного светильника. И всё же Макс успел разглядеть, как червь настиг Железняка, стремительным броском сшиб в воду, яростно на него набросился и поволок на дно.

- Прощай... недруг! - прошептал Макс. - Надеюсь, больше не встретимся!

6

Воробьёв не сомневался, что какое-то время Шака будет занята утолением голода, и всё же его не оставляло ощущение, что хищная тварь неусыпно за ним следит. Макс постоянно «слышал» успокаивающее чириканье в разгорячённом мозгу, красноречиво говорившее, что он всё ещё потенциальная добыча.

Несмотря на вялость нижних конечностей Воробьёв попытался как можно быстрее проскочить опасный участок. Из ран обильно сочилась кровь, и он небезосновательно опасался, что её запах может привлечь таящегося в бездне червя.

Вот и мерцающая лампа на бетонном потолке. Сверкающая мутная гладь под ногами. Пузыри поднимающиеся с гнилого дна. Краем глаза он заметил тёмное массивное пятно в глубине.

По хребту побежали мурашки, когда показалось, что пятно начало шевелиться, извиваться и приобретать более чёткие контуры. Неужели червь всплывает?

Затаив дыхание он проскочил злополучное место и рывками двинулся вперёд. Здесь вода стала глубже. По-видимому мостки просели ниже, и из-за этого каждое движение давалось с невероятным трудом. Но усилия были не напрасны, — он рвал жилы, чтобы опередить саму смерть. По какой-то причине Шака его отпустила, выплюнула как не переваренный кусок, но возможно это была простая стратегия жадного до еды хищника, — ранить как можно большее число, чтобы жертвы не смогли далеко уйти.

«А что если эта тварь, эта жуткая мразь передумает?..» - от тревожной мысли сердце заколотилось сильнее, изо рта вырвались хрипы. Макс рванул вперёд отлично осознавая, что такого темпа долго не выдержит. У каждого человека есть предел физических возможностей, не за горами был и его.

Впереди, в тусклых отсветах уже замаячила бетонная стена. Это был тупик, которым заканчивался проклятый туннель. Значит где-то там должен располагаться выход, если конечно Мизгирь не обманул.

И вдруг он слышал как пронзительно заскрежетали не смазанные дверные петли. Откуда-то сверху в темень затхлого подземелья пробился яркий свет, и Макс увидел круглый проём в потолке. Очевидно здесь располагался другой вход в коллектор. Вверх вела железная лестница, пристёгнутая к бетону костылями. Из последних сил Воробьёв преодолел последние метры, схватился за ржавые ступеньки и пополз наверх.

Глава 42

1

Когда повеял прохладный ветерок, он испытал истинное наслаждение. Свежим он конечно же не был, но после смрада сточного коллектора этот пропитанный запахом сырости и мазута воздух показался