Да благоговеет пред Ним все семя Израиля,

25  ибо Он не пренебрег, и не вознегодовал на моление нищего,

и не отвратил лица Своего от меня, и когда я воззвал к Нему,

услышал меня.

26  О Тебе хвала моя в собрании великом; воздам обеты мои пред боя-

щимися Его.

27  Да едят бедные и насыщаются; да восхвалят Господа ищущие Его;

да живут сердца ваши во веки!

28  Вспомнят, и обратятся к Господу все концы земли, и поклонятся

пред Тобою все племена язычников,

29  ибо Господне есть царство, и Он – Владыка над народами.

30  Поели и поклонились все тучные земли; пред Ним припадут все

нисходящие в землю. И душа моя для Него живет,

31  Потомство [мое] будет служить Ему, и будет называться

Господним вовек:

32  придут и будут возвещать правду Его людям, которые родятся,

что сотворил Господь.

То есть Иисус на кресте начинает петь псалом, который должен исполняться при появлении зари. Основные темы в этом псалме такие: томление, некоторый страх, но твердая надежда, что все точно изменится. Здесь присутствует мотив соединения мучителей и мучимого: «тучные Васанские» его обступили и ищут его жизни, но потом они преклонятся пред Богом и перед ним. Это о соединении несоединимого на первый взгляд. Стоит особо обратить внимание на комментарий о моменте исполнения псалма: «при появлении зари». Это время, когда солнце еще не взошло, не появилось на небе. На земле еще тьма, но на горизонте появляется зарево. Чтобы солнце взошло и стало светло, требуется еще некоторое время – около часа. Этот час перед восходом в древней культуре считался самым тяжелым. Потому что хищники, которые за ночь себе еды не нашли, в этот час особо голодные и опасные. Это настроение и передает псалом – настроение самого тяжелого, самого психологически невыносимого часа перед рассветом – «часа быка». Он об ожидании новой жизни, но и о страхе, внутреннем напряжении. Поэтому в такой, казалось бы, прекрасный, обнадеживающий момент перед восходом солнца звучат такие неожиданные слова, такая претензия: «Боже мой, Боже мой, почему ты меня оставил?» Это настроение того самого момента, когда ты должен сам пройти сквозь тьму – тьму неведения, тьму забвения, тьму страха, тьму испытания, – чтобы выйти с другой стороны и стать совсем уже другим существом.

Глава 34

Мк. 15:36–45

Смерть на Кресте – Жены‑мироносицы – ИосифАримафейский

Мк. 15:36–39 «А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. Иисус же, возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу. Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий».

Итак, воины, охраняющие Иисуса, неверно трактуют его слова, воспринимая возгласы «Элои, Элои» как призыв Илии, потому что в основе этого имени лежит тот же божественный корень «Эл», а римские воины вряд ли большие знатоки арамейского. Ветхозаветный пророк Илия был известен своей непримиримостью и тем, что был скор на расправу. В народном сознании этот пророк трансформировался в громовержца, который едет по облакам на огненной колеснице, мечет молнии и посылает дождь, что соответствует образу Перуна в славянской мифологии. Есть один эпизод из биографии пророка Илии, он обычно опускается и остается незамеченным – когда он состязался с языческими жрецами, которых было много при дворе царицы Иезавели. Это описано в Третьей книге Царств, глава 18. В состязании пророк Илия победил и исполнил право победителя: «И сказал им Илия: схватите пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся. И схватили их, и отвел их Илия к потоку Киссону и заколол их там» (3Цар. 18:40). После победы над пророками Ваала Илия собственноручно отводит 450 человек пророков другого бога и убивает их всех. Соответственно, в сознании народа Илия был тем, кто мог очень быстро разобраться с обидчиками. В том эпизоде Евангелия, который мы рассматриваем, предположение, что Иисус зовет Илию, – явный сарказм наблюдающих за казнью. Никто всерьез не ожидает, что пророк придет его снимать, и даже бегут пропитать губку уксусом, чтобы немного привести Иисуса в чувство и продлить его страдания.

37-й стих говорит о том, что Иисус умирает. А дальше происходит вот что: «И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу». О какой завесе идет речь, может быть понятно только в контексте Ветхого Завета. Изначально, еще до строительства единственного храма, у евреев была так называемая скиния – походный храм, переносной храм-шатер. Он очень подробно и тщательно описан в книге Исход. Скиния была устроена определенным образом: у нее был внешний двор, отделение, которое называлось Святилище и внутреннее отделение, которое называлась Святая Святых. Там находился Ковчег Завета. Ковчег – это буквально сундук из благородного дерева, обложенный золотом. В этом сундуке лежал расцветший посох Аарона, сосуд с манной и скрижали завета, на которых были высечены десять заповедей. На крышке этого сундука стояли херувимы славы – это не ангелы, как хочется подумать, а крылатые быки. В месопотамской культуре эти существа встречаются часто. Из Святая Святых иногда вещал Бог, обращаясь к пророкам, священникам и первосвященникам. Это место было отделено завесой – толстой (около 5 см) тканой занавеской из червленой шерсти разного состава. Завеса была очень массивной, поскольку это была граница, разделяющая миры. Когда народ уже осел в той самой обетованной земле, первым, кто задумался о постройке храма, чтобы заменить скинию, был царь Давид, ему на смену пришел его сын, царь Соломон, который эту идею осуществил.

Храм был устроен по образу скинии: в нем тоже был внешний двор, было Святилище и было Святая Святых. Такая архитектура подразумевала мистерию поэтапного посвящения (вхождение в храм всегда было ритуализировано). Во двор допускались язычники, чтобы помолиться Богу. Там совершались жертвоприношения животных, их нужно было зарезать, разделать, помыть и сжечь. Во дворе была специальная купель, где омывали туши животных перед сжиганием на жертвеннике. Кстати, любопытный факт: крестьяне, земля которых примыкала к храмовой территории, платили иерусалимскому храму налог за то, что из храма отводилась кровь, которая служила удобрением для их земли. В храме совершалось очень большое число жертвоприношений, особенно в праздники. На праздник могло прийти порядка 15 000 человек, то есть в жертву приносилось 15 000 голов скота. В животном, которое сжигалось, не должно было быть крови – ее сцеживали. И эта кровь отводилась по специальным каналам.

Второе пространство – Святилище – для избранных,