сделал его поверенным в своих секретных делах. Именно Кайлу теперь вверялись самые важные, значимые и опасные поручения.

– Это тоже вызывало зависть, – вздохнул Наир. – Хотя, чему завидовать? Кайл, кроме титула и расположения короля, по сути, получил не награду, а лишние хлопоты. Пусть он теперь и милорд, да только не понятно чего – ему даже клочка земли в придачу к имени не досталось! Говорят, правда, что сам не захотел. Довольствуется небольшим, но довольно изысканным домом в столице, да невеликим жалованием, которое его величество платит абсолютно всем своим рыцарям. Будь они герои или трусы и лентяи. Последних при дворе короля, между прочим, большинство.

– Да на кой ему эти земли, роскошь и прочая дребедень? – пожал плечами Эл. – Ему и дом-то почти не нужен. Он там бывает набегами, когда на пару дней в Кирлиэс заглянет. Говорю же, вечный странник, птица перелётная. Таким осёдлость противопоказана. Вся жизнь – дорога, и всё тут.

– Да, – кивнул, соглашаясь лэгиарн. – А ведь, если бы он не стремился бежать прочь от людей, вполне могло сложиться так, что сейчас он бы стоял по правую руку от её светлости, а не Далард!

– Чушь! Не хочу в это верить! Я, признаться, отношусь к этому полукровке с изрядной долей уважения и не допускаю мысли, что он способен попасться на удочку Лиэлид. Нет, Кайл не из тех, кто позволит из себя верёвки вить. Он не станет лежать у прекрасных ног Светозарной, аки преданный пёс, подобно несчастному Даларду.

– Нашёл несчастного! Да за такую напасть многие бы жизни не пожалели, – хмыкнул Наир.

– Ну и дурни! У Кайла благо ума хватило в кабалу не попасть к этой паучихе, в её липкие, приторно-сладкие сети, – зло бросил атаман.

– Так, так, так… С этого места подробнее, пожалуйста! – заёрзала Настя. – Что, Лиэлид и Кайл?

– Ходил такой слушок… – проникновенно доложил вифриец.

***

– Видишь ли, в то время, когда взошла счастливая звезда нашего героя, миледи Лиэлид только-только появилась при дворе. Сама она тогда ещё оставалась безвестной владетельницей пёс знает какой земли. На неё обращали внимание. Но лишь в силу того, что любой нормальный мужчина непременно заметит этакую длинноногую кралю, а любая не столь ослепительная женщина ей позавидует, – продолжал объяснять Эливерт. – Но одной красоты мало, чтобы пробиться ближе к трону и (самое важное) задержаться там. Ума и хитрости Лиэлид тоже хватало. Она подбиралась к своей цели медленно, но верно. Ей требовалась поддержка, и серьёзная поддержка. Лучше всего мужская – это надёжнее, да и управлять таким сподвижником легче. А ещё, чем ближе этот благодетель будет к королю, тем лучше. И Лиэлид не растерялась.

Наир на эти слова Эла картинно закатил глаза, но атамана не проняло.

– В высшем обществе столицы всякой юной даме полагается иметь своего рыцаря. Иначе, кто станет восхвалять её несравненную красоту, кто посвятит ей победу на турнире или споёт балладу в её честь. Ты – не миледи, если у тебя нет поклонника-вздыхателя. До победы под Эсендаром дамы не были особенно избалованы мужским обществом. Понятное дело – война. Не до любовных приключений. Иные нашлись забавы. Но, едва враг был отброшен от северных рубежей страны, триумфаторы хлынули в столицу рекой. Выбирай, кого хочешь! Оценив претендентов, Лиэлид отдала своё предпочтение тому, о ком больше всего говорили, кто привлёк наибольшее внимание публики и… короля Кенвила.

– Гадко даже слушать тебя! – раздосадовано покачал головой Наир. – Вечные подозрения, цинизм. Ты только корысть во всём видишь, Эл! А не приходило тебе в голову, что Кайл мог просто прийтись по душе миледи Лиэлид?

– Для этого у неё хотя бы должна быть душа, мой друг. Да, до поры до времени полукровка был обласкан Светозарной. Пока её добрые люди на путь истинный не вернули, да не объяснили, что да как в этой жизни.

– Тоже мне добрые люди! – фыркнул лэгиарн. – Это ты милорда Корви так назвал? Это он со своей гнусной манерой всюду совать длинный нос испортил их отношения.

– Да не было никаких отношений… – махнул рукой Эливерт. – Друг мой, это Лиэлид обратила своё благосклонное внимание на милорда Северянина, а что чувствовал он, никто не знает. Холодное сердце милорда Кайла никому не раскрыло своих тайн. Да и правильно! Наверное, он догадывался, чем всё закончится. Знал, что она его отошлёт, как только поползут первые сплетни. Но Лиэлид сама долго ничего не понимала...

– Чего не понимала? – вставила вопрос Настя, тоже переставшая улавливать суть повествования.

– Персона Кайла, ясно-понятно, вызвала интерес у женского пола. Его необычность и стремительный взлёт на вершину славы придворные дамы оценили по достоинству. Многие о нём вздыхали, но только на расстоянии, тайно... Открытый же интерес к новому герою со стороны Лиэлид вызвал при дворе возмущение и осуждение. Заботливый милорд Корви, полагаю, радея исключительно о благополучии её светлости, дабы та не загубила столь легкомысленно свою незапятнанную репутацию, побеседовал с ней и объяснил, что юной, чистой, благородной деве не пара какой-то там безродный бродяга. Тем более, если он явился с варварского Севера. Тем более, если у него нет ничего, кроме меча и доспехов, и всё, что он может, так размахивать этим мечом. Тем более, если этот дикарь ещё и не человек, а некий полукровка, порождение греха. Вокруг так много достойных милордов, они почтут за честь назвать госпожу Лиэлид своей дамой сердца и даже супругой. Но, если она продолжит упрямиться, от неё отвернутся все, все без исключения. Это королю позволено делать всё, что заблагорассудится, никто не осмелится его осудить. А миледи, которая мечтает стать придворной дамой при его величестве, должна быть осторожна в выборе своего круга.

Настя согласна кивнула. Она была далека от дворцовых этикетов и традиций, но это звучало логично.

– Выслушав Корви, Лиэлид поняла, что на этот раз уродец прав. Она быстренько отстранила от себя Кайла, огляделась по сторонам и удивилась собственной недальновидности. Зачем нужен этот странный Второй рыцарь короля, ведь есть же ещё Первый! И он намного лучше. Во-первых, он – «Первый», во-вторых, он богат и знатен, в-третьих, имеет свою землю, а родословная его корнями уходит вглубь веков, в-четвёртых, он хорош собой, молод, приятен в манерах, прост и понятен, в-пятых, он – человек. И – самое важное – его авторитет