Слава богу, я его разлюбила. Давно разлюбила, лет десять назад. Только это меня и спасло. Иначе бы утопилась, честно. Ну, в общем, как-то живем – в глубокой, непрекращающейся ненависти и раздражении. Слава богу, видимся редко, это спасает. Он по большей части на даче, куда и таскает своих любовниц. А я здесь, в Москве, в своей пустой, но шикарной квартире.

Почему не разводимся? А неохота. Квартиру делить неохота, счета. Дачу эту гребаную. А он ничего не оставит, поделит все, я его знаю! Вилки и ложки будет пилить пополам.

Дочка тоже… не очень удачная. Ни красотой не удалась, совсем обычная девочка – даже странно, при таких-то родителях, да? – ни умом. Ну это в папашу. Живет как хочет, от мужика до мужика. Два раза замужем побывала, два развелась. Ребенка не хочет, да я и не упрашиваю.

Были у меня пару историй – так, ни о чем. Пустой секс, но и это помогало. А любви нет, больше не было, не случилось.

И не случится уже, как понимаешь. Да и я особо не жду – устала. Сначала страдала невыносимо – как узнала. Думала, кончусь, не выживу. Вот и сижу тут, на работе. С Семенычем, а сегодня еще и с тобой. Ноги домой не несут. Подойду к подъезду, гляну наверх – темнота. В общем, спасибо тебе, Алевтина. Спасибо, что выслушала. Что не давала дурацких советов. Руками не всплескивала, не ахала и не охала. Слушала и все понимала. Ну что, по домам?

Не дожидаясь ответа, Виктория сняла трубку и вызвала такси.

Уселись на заднем сиденье. Аля выходила первой. Прежде чем выйти, приобняла Викторию. Та прижалась к ее плащу и горько всхлипнула:

– Ну что мы за идиотки, бабы? Вот умные вроде, а… Полные дуры!

С того дня началась их крепкая, верная дружба.

И еще – спустя четыре года после смерти Максима объявился товарищ Фуражкин, друг юности Юра Котиков.

Позвонил, потрепались о том о сем. Юрий увлеченно рассказывал про работу, говорил, что так и не женился, не складывается. Мама плоха, но жива, и это большое счастье.

Смущаясь и, видимо, сомневаясь, предложил в субботу сходить в «Ленком» на «Поминальную», с великим Леоновым.

Аля согласилась – еще бы, сто лет нигде не была.

После спектакля прошлись по улице, страшно замерзли. У Алиного дома Юра все мялся и никак не уходил, тянул время. Ну что делать – пришлось пригласить его на чай, чтобы согреться.

Выпили чаю. Аля исподтишка посматривала на часы. Анька спала.

Кстати, в ту встречу Юра сказал, что Ольга Лобанова из квартиры уехала, поменяла ее на меньшую где-то в спальном районе. Так многие делают, когда нужны деньги.

Аля не прокомментировала, но обрадовалась – всегда ведь боялась столкнуться.

Потом выпили по рюмке водки, помянули бабушку и Алиного мужа, потом еще по одной. Аля здорово опьянела. Спать хотелось невыносимо. Зевнула и извинилась.

В прихожей Юра долго возился с ботинками, потом резко развернулся и порывисто, страстно обнял ее.

Изумленная, Аля отпрянула.

Он целовал ее руки, лицо, она отворачивалась, отталкивала его, умоляла уйти, боялась, что из-за шума проснется Анька.

Юрий взял ее на руки и понес в ее комнату. Сопротивляться не было сил. Закрыв глаза, Аля молчала.

Все произошло быстро, почти мгновенно, она ничего не почувствовала, совсем ничего – ни сладости, ни радости, ни отвращения. Отвернулась к стене и глухим, не своим голосом попросила его уйти – может проснуться дочка.

Юрий мгновенно оделся и замер на пороге:

– Я завтра позвоню, Алечка? И вообще… выходи за меня замуж. Я буду хорошим мужем и хорошим отцом.

– Нет, Юра. Не надо. Ни завтра, ни… вообще. И замуж я не пойду. Ни за тебя, ни за кого-то другого. Прости.

Через минуту хлопнула входная дверь. Облегченно выдохнув, Аля расплакалась.

С Викторией они делились всем – от и до. Рассказала ей и про свое грехопадение. Та выслушала спокойно, без ухмылок и комментариев. Только в конце сказала:

– А зря. Хороший мужик. Могла бы быть счастлива. Впрочем, не ты. И не я. Нам же, дурам, любовь подавай!

– Ага, подавай… – согласилась Аля.

И историю эту постаралась забыть. Получилось – сама удивилась.

По выходным они с Викторией ходили в театры или на выставки, гуляли по улицам, сидели в кафе. Могли болтать часами по телефону. Ездили вместе отдыхать – Турция, Египет, Хорватия, Испания, Греция. Нежились на солнышке, по вечерам на балконе пили слабое местное винцо. Ужинали в ресторанах, зависали в магазинах, выбирая тряпки. Счастье, что у нее появилась Виктория. Бог послал это счастье.

Однажды Виктория вызвала ее к себе. Аля удивилась – не могла дождаться вечера, чтобы по телефону?

– Слушай, Аль, – Виктория посмотрела ей прямо в глаза, – тут такая история… В общем, меня зовут в министерство. Должность большая, не скрою. Да и какие у меня от тебя секреты? О чем я, подруга… Пойдешь на мое место? И это я не по дружбе – это по совести, ты меня знаешь. Ну? Три дня на раздумье, как невесте?

– День, Вик. В смысле, сутки. Невеста я старая, поношенная, видавшая виды. Через день скажу.

На следующий день после бессонной ночи Аля сказа-ла «да».

Виктория обрадовалась:

– Ну слава богу! Я так волновалась! Ну кто лучше тебя? И зачем здесь чужие?

С первого сентября следующего учебного года на кабинете директора появилась новая табличка: Родионова Алевтина Александровна.

Анька поступила в иняз. Впрочем, куда бы ни поступала, поступила бы везде. Аля пыталась объяснить дочери, что иностранные языки – это не специальность. Иностранные языки теперь знают многие, такова новая реальность.

– Может, на журналистику, если уж не сбылась моя мечта? У тебя точно получится! Или в медицинский, а, Анька? Представь – ты в белом халате!

Анька состроила гримасу:

– Ну это, мам, точно не мое!

Ну да ладно, обещала же себе не лезть и не настаивать! Вот и держи слово, Алевтинсанна.

Это было хорошее время, спокойное. Передых, как говорила Виктория. Белая полоса. Пока спим спокойно.

Как часто бывает, скромницы вроде Аньки замуж выскакивают в первых рядах. Как говорится, за первого встречного. Так и вышло – на втором курсе Анька объявила, что собралась замуж.

Господи, зачем, какой «замуж»! Поживи для себя. Или такая любовь, что не сможешь без него жить?

Анька заверила, что Ленчик ей просто очень нравится, а насчет жить – не жить она не задумывалась.

– Ты считаешь, что «нравится» – достаточно? – ужаснулась Аля.

– Он классный, мам. Положительный очень. Обходительный. Симпатичный. Аккуратист, весь с иголочки. Надежный. Семья очень приличная – ты всегда говорила, как это важно. Мне с ним интересно. Многое совпадает. Он такой… В общем, из нашего круга. Из нашей песочницы. Ну и вообще… Он меня любит! Я вижу, что очень любит, мам! Ну и я… Все, мам! Закончили. Тебе я рассказала, завтра идем к его родителям, а потом придется вас познакомить. Надеюсь, не возражаешь?