странно юлил, словно пытаясь что-то скрыть. Сложилось такое впечатление, что император уже отверг договор, и только силовое давление принудит его к уступкам.

Коммодор Бремер и его коллеги давно поняли, что капитан Эллиотт свалял дурака, позволив мандаринам тянуть время, чтобы упрочить свою оборону. В районе Тигриной пасти отмечено сосредоточение войск. Разведка доносит, что китайцы блокируют судоходные протоки цепями, кольями и настилами.

Эти приготовления до глубины души возмутили британское командование, которое сочло их явным проявлением вероломства, подтвердившим мнение, что победу под Чуенпи следовало закрепить атакой на Кантон. Разделявшие его офицеры требовали скорейших действий, ибо готовность китайцев к боям сильно осложнит наступательную задачу. Многие настаивали на немедленном возобновлении войны, коя увенчается захватом Кантона.

Уступив нажиму, капитан Эллиотт согласился направить ультиматум: если через четыре дня договор не будет ратифицирован, Гуанчжоу подвергнется атаке.

Почти никто, сказал мистер Бернэм, не питает надежду на мирное разрешение ситуации. Подготовку к боям ведут обе стороны. Британское командование обмолвилось, что, возможно, торговые суда понадобятся в роли вспомогательных боевым кораблям.

Захарий тотчас загорелся идеей:

– Есть ли шанс, что “Ибис” войдет в их число, сэр? Мы стоим без дела, и я бы очень хотел поддержать наших отважных солдат и моряков.

Мистер Бернэм улыбнулся и потрепал его по плечу:

– Ваша горячность делает вам честь, Рейд! Мысль об “Ибисе” меня посещала. Я попробую замолвить словцо, но ничего не обещаю. Все, даже парсы, жаждут предоставить свои суда, так что вклиниться будет непросто.

В последующие дни Захарий весь извелся. Уж так ему хотелось поучаствовать в походе, что он даже не мог сосредоточиться на постройке нового склада мистера Бернэма. Никаких новостей не было до того дня, когда истек срок ультиматума. А в полдень на стройплощадке появился улыбающийся мистер Бернэм и сообщил потрясающую весть: наступление британских войск начнется через день-два, “Ибис” включен в список шести вспомогательных кораблей, отбывающих вместе с эскадрой. Его задача – подвоз боеприпасов и прием на борт тяжелораненых.

От радости Захарий ошалел. Мог ли он мечтать, что своими глазами увидит этакое зрелище, как морской бой!

– А вы, сэр, отправитесь в поход?

– О да, – гордо сказал мистер Бернэм. – Я буду на “Уэлсли”. Коммодор Бремер пригласил меня на свой флагманский корабль. Это большая честь.

– Спору нет, сэр, но вам просто воздают должное. А что миссис Бернэм? Останется на “Анахите” в гонконгской бухте?

– Да, она будет здесь. Коммодор советует торговым кораблям перебраться к Ша Чау, но я думаю, он излишне осторожен. По-моему, тут совершенно безопасно.

– Конечно, вы правы, сэр.

Мистер Бернэм глянул на карманные часы и хлопнул Захария по спине:

– Ну что ж, ступайте, Рейд, сейчас на “Ибисе” дел невпроворот.

Весь в жажде деятельности, Захарий поспешил на шхуну, однако там его поджидала маленькая неприятность. Первый помощник-финн, рубашка которого была забрызгана кровью, встретил его на палубе, прижимая компресс к запрокинутому лицу. Врезался в распахнутую дверь каюты, пояснил он, упал и, похоже, получил сотрясение; во всяком случае, службу нести не может.

У Захария возникло подозрение, что помощник просто надумал предлог, чтобы слинять с корабля; он рассчитал финна и велел ему тотчас освободить каюту.

Искать замену было некогда, но Захарий не дал остыть своему энтузиазму, решив, что вдвоем со вторым помощником они вполне справятся.

Вечером накануне выхода капитан Ми вызвал к себе Кесри для ознакомления с боевым планом. На столе лежала большая карта оборонительных укреплений в низовьях Жемчужной реки.

Восстановленные и новые фортификации были помечены красной тушью, и оттого район Тигриной пасти выглядел пиршеством алого цвета. Давеча уничтоженные форты Чуенпи и Тайкока отстроены заново, сказал капитан, через фарватер вновь протянуты цепи, кое-где в дно вбиты колья, препятствующие проходу кораблей.

Наиболее грозные укрепления возведены на острове Северный Вантун, расположенном посреди Тигриной пасти между Чуенпи на востоке и Тайкоком на западе. Остров ощетинился пушками: одна батарея развернута на восток, вторая смотрит на запад, третья занимает позицию на горном хребте.

Капитан и еще несколько офицеров совершили вылазку, с палубы “Немезиды” осмотрев фортификации Северного Вантуна. Выглядели они внушительно: еще месяц назад на острове было всего несколько дюжин пушек, а теперь их число возросло до двух сотен, изумляла уже сама переброска стольких орудий за очень короткий срок.

Но вот какая штука, сказал капитан: к югу от мощно укрепленного Северного Вантуна расположен остров поменьше, Южный Вантун. Он на расстоянии орудийного выстрела от своего северного соседа, но китайцы, бог знает почему, его не заняли и там не оборудовали позиции. С тактической точки зрения это грубейший просчет: захват Южного Вантуна обеспечит рычаг, который взломает всю оборону Тигриной пасти. Посему боевой план английских войск предписывает первым делом занять этот остров.

Бенгальские волонтеры с полным составом обозников и всем снаряжением вновь отправятся на корабле “Назарет Шах”. Вероятно, боевые действия продлятся дни, а то и недели, сипаям следует подготовиться к долгому пребыванию на корабле.

– Нынче без вариантов, хавильдар, – сказал Ми. – Что бы там ни было, потом нас ждет Кантон.

Утром гонконгскую бухту накрыла буря взволнованного ожидания. Все – купцы и ласкары, судовладельцы-парсы и китайские лодочники – понимали, что наступает судьбоносный момент. Когда пришла пора боевым кораблям поднять паруса, череда английских торговых судов, украшенных вымпелами и британскими флагами, покинула гавань и выстроилась этаким почетным караулом: на палубах толпились пассажиры – одни выкрикивали здравицы, другие шептали молитвы, – на мачтах гроздьями висели матросы, желавшие проводить эскадру.

Возглавляли конвой три линкора, “Уэлсли”, “Мелвилл” и “Бленхейм”, с семьюдесятью четырьмя пушками, следом шли фрегаты “Друид” с сорока четырьмя и “Юпитер” с двадцатью четырьмя орудиями. Провожая сей величественный строй, зрители вопили, точно на регате.

Вспомогательные и транспортные корабли подняли якорь последними. На выходе из бухты их сопроводили “Куин” и “Мадагаскар”, в кильватер которым встали торговые суда, перебиравшиеся в безопасный приют острова Ша Чау. “Анахита” была в числе немногих кораблей, оставшихся в гонконгской бухте.

Погода выдалась чудесная, было свежо, но не зябко, небо сияло синевой, и под устойчивым ветром корабли шли резво. Захарий впервые направлялся к устью Жемчужной; он уже повидал впечатляющие ландшафты китайского побережья, но сейчас был сражен грандиозностью открывшегося вида: река уподобилась огромной лазоревой долине, раскинувшейся меж серовато-зеленых гор.

Сборный пункт был назначен в миле от острова Южный Вантун. Вспомогательные суда прибыли на место, когда там уже началась подготовка к атаке. Боевые корабли выстроились уступом во главе с флагманом и двумя линкорами. За ними встали фрегаты, боты и канонерки. Поддержкой парусникам были три парохода с мощным вооружением.

Строй этот напоминал наконечник стрелы, нацеленной на форты Северного Вантуна, сам же остров походил на сфинкса, развернувшегося к британской эскадре; на макушке его уселась крупная батарея с уже открытыми бойницами, откуда выглядывали пушечные рыла, а возлежал он в неразрывном кольце укреплений, охватывающих все склоны, мысы и вершины Тигриной пасти.

С квартердека “Ибиса” Захарий имел хороший обзор приготовлений к атаке. Три парохода деловито шныряли меж заякоренных кораблей, и только “Немезида”, занявшая позицию на острие удара, была неподвижна. Вокруг нее теснилась дюжина буксиров, выгружавших солдат и боеприпасы, за кормой стояла связка ботов, готовых к буксировке.

На закате из высокой