— Они просто американское гестапо.

— Совершенно с вами согласен.

— Однако в моем случае, — объяснил Джейсон, вылавливаяочередной орешек, — дело другое. Нам позволено сдавать деньги наличными,поэтому налоговое управление оставляет нас в покое.

Он дождался, пока официантка принесет коктейль, попробовал,дабы убедиться, что его «помешивали», а не «сбивали»и что в нем ровно «однакапля вермута, а не две».

— Прекрасно, — одобрил он, прежде чем подкрепитьсяглоточком, расслабиться и неожиданно вспомнить, что Майкл для чего-топотребовал разговора с глазу на глаз до приезда Ли. — Итак, — сердечно началСоломон, — что я могу для вас сделать мистер Валенте? Или просто Майкл,поскольку Ли утверждает, что вы ее старинный друг?

Майклу вдруг совершенно против всякой логики стало обидно,что Ли не призналась Соломону в их истинных отношениях. Не сказала, что оннемного больше, чем старинный друг. Правда, он тут же рассудил, что одно делолюбить. его тайно и совсем другое — позволить связать его имя со своим. Вряд лион сам, да и его имя будут способствовать ее популярности. Скорее, наоборот.

— Зовите как хотите, — ответил он. — И вряд ли вы что-тосможете сделать для меня, а вот я сумею вам помочь.

Он уже успел понять, что единственный способ привлечьвнимание Соломона — предложить ему что-то, пусть и непонятно что. Лишь бы этопринесло выгоду.

— Ли сказала, что вы просите ее вернуться.

— Господи, конечно! — воскликнул драматург.

— Она не пойдет на это, пока Джейн Себринг будет играть втом же спектакле.

— Но у Ли нет выбора! Она профессионал…

— Выбор есть, и она его сделала, — холодно бросил Майкл. —Она, что вполне понятно, чувствует, что ее личные переживания выставленынапоказ, и не без основания считает, будто стала публичным посмешищем!

Джейсон, словно убоявшись его неумолимого тона, не сталвозражать и несколько секунд, казалось, внимательно изучал оливки на дне своегобокала.

— Скажу вам чистую правду, — начал он наконец, подняв глаза,— Джейн Себринг немного не в себе. И это не просто слова. Она одержима желаниемстать Ли. Потому что у Ли есть то, чего Джейн хочет больше всего на свете.

— Что именно?

— Бессмертие в искусстве.

— Простите?

— Барриморы и Себринги, если не считать Джейн, навек вписалисебя в историю театрального Бродвея. Только три актрисы достигли этих вершин:Этель Барримор, Марианна Себринг и Долорес Себринг. Ли Кендалл будет четвертой,но если она добровольно уйдет со сцены в расцвете карьеры, и притом из-затакого пустяка, как неверный муж, она потеряет свое место в облаках. Актерыдолжны играть! — свирепо воскликнул Соломон, и у Майкла неожиданно возниклоощущение, что он слышит речь, заранее приготовленную драматургом для Ли. — Онииграют, когда больны, когда их отец умирает, когда они так пьяны, что в глазахдвоится, И когда почти обезумели от депрессии. Едва поднимется занавес, онидолжны появиться на сцене и играть!

Майкл уже хотел прервать лекцию Соломона о театральныхобычаях, но следующая фраза заставила его прислушаться.

— Да знаете ли вы, насколько невероятен, поразителен,многогранен талант Ли? — выпалил Соломон и повелительно поднял руку, недожидаясь реплики Майкла. — Только не пытайтесь ответить, потому что все равноне знаете. И никто не знает. В Нью-Йоркском университете ее называли чудомприроды и вундеркиндом, поскольку не умели иначе описать то, на что она быласпособна. Критики кричат о «магии Кендалл», и все потому, что тоже не могутобъяснить истинную суть ее игры.

Он вцепился в край стола и резко дернулся вперед.

— На премьере «Белого пятна» во втором акте, когда Линаклоняется в сторону зрителей и говорит, что знает тайну, я сам видел, каквесь чертов зал тянется к ней, чтобы услышать эту самую тайну.

Майкл поднял голову, увидел несколько посетителей, идущих кбару со стороны холла, и неохотно положил конец историям, которые с величайшимнаслаждением слушал бы часами:

— Давайте поговорим о Джейн Себринг.

Джейсон передернулся и картинно плюхнулся на стул.

— Она перебралась в гримерную Ли. На следующий день послетого, как все газеты протрубили о ее романе с Лога-ном, она заявила, что Линикогда не вернется, и потребовала отдать ей эту гримерную. Я был категорическипротив. Господи Боже, да обе гримерки абсолютно одинаковы, но ей не терпитсязанять место Ли. Фигурально и буквально говоря, смерть Логана оказалась для нееистинным благословением. Ли не работает, а Джейн получила ведущую роль. Не знаючто и делать.

— Увольте ее.

— Клянусь Богом, я ни о чем другом не мечтаю, но ее агентысоставили контракт, который держит меня за глотку.

— Откупитесь.

— Хотел бы я иметь столько денег, но сейчас у меня их простонет. Большая часть прибыли уйдет на следующий спектакль. Если бы я небеспокоился насчет финансирования новой пьесы, поверьте, давно бы отделался отСебринг. Ее дублерша играет не хуже, а стоит мне десятую часть того, чтополучает Себринг.

— Какая сумма вам необходима для финансирования следующейпьесы?

Соломон назвал цифру.

Майкл полез в карман пиджака и вынул чековую книжку.

— Вы это серьезно? — выдохнул Соломон, переводя взгляд отзаполненного чека на лицо Майкла.

— Доказательство в вашей руке, — мягко напомнил Майкл,кивком указав на чек. — Завтра пришлете в мой офис все необходимые документы спосыльным. Оформите их на имя Ли.

— На имя Ли? Майкл кивнул.

— Пожалуй, неплохо бы выпить по этому поводу, — смущеннозасмеялся Соломон. — А вы?

Не дожидаясь ответа, он помахал официантке, а когда сноваоглянулся, увидел, что взгляд собеседника устремлен в окно.

Майкл наблюдал, как Ли, в пальто и платье цвета голубогосапфира, выходит из лимузина Фаррелов, улыбаясь Джо, который придерживал дверь.Сзади остановилось такси. Пассажир медленно последовал за Ли по тротуару, кбоковому входу. Майкл ничего не замечал: он видел только Ли.

— Там что-то происходит? — удивился Джейсон.

— Да, — кивнул Майкл, улыбаясь одними глазами. — Ваш новыйпартнер только что прибыл.

Охваченный трогательным волнением минуты, Майкл смотрел наженщину, которую любил, зная, что она наконец принадлежит ему. Само очарованиеи грация в платье цвета голубого сапфира ждут свидания с ним в «Сент-Рид-жис»…