Олег не двигался, то ли парализованный ужасом, то ли простооцепенел, застигнутый врасплох. Великан, огромный и чудовищно уродливый, словноего небрежно собрали из разных кусков, взревел жутким грохочущим голосом:

– Так вот ты, оказывается, каков?..

Олег ответил, к изумлению Барвинок, недрогнувшим голосом:

– А ты ждал другого?

– Мне сказали, – проревел великан, – ты втроебольше меня, ха-ха!..

Олег ответил мирно:

– Я и есть больше. Не втрое, а впятеро. Так что мойсовет, отойди. Я не связываюсь с мелочью…

Великан радостно взревел:

– Даже так? А если я связаться с тобой восхочу? Всеравно погнушаешься?

– Нет, – ответил Олег. – Понимаешь, я ужевстречал таких.

– Таких, как я, не встречал!

Олег сказал еще печальнее:

– И все именно так говорили. Даже утверждали… Было бысмешно, но я не смешливый, мне грустно.

Великан захохотал.

– Мне говорили, что у тебя странное чувство юмора…Га-га-га!.. Но сейчас тебе будет не до смеха.

– Погоди, – сказал волхв, – есть идея. Тебеговорю первому. Что всякий раз драться? Присоединяйся ко мне! Даже к нам.Видишь, вон там еще одно существо трясется? Мы втроем хоть кого победим, нагнеми вообще горы свернем. Это же впервые будет такая команда: волхв, великан иженщина-лекарь!

Великан захохотал так, что испуганное эхо заметалась вужасе, пытаясь вырваться из чудовищной ловушки.

– Что? Пытаешься обмануть?

– Ничуть, – ответил Олег грустно. – Самподумай, где бы мы ни появились, враги будут разбегаться от одного твоего вида.Не надо будет даже драться…

– Что? – взревел великан. – А я обожаю драться!Для чего я и родился такой, как не для драки? И тебя сейчас убью, и твоюженщину разорву…

Он двинулся на волхва, тот выставил перед собой посох,великан расхохотался при виде такого оружия, запрокидывая голову и выставивбрюхо.

Олег ринулся вперед, великан оборвал хохот и чуть пригнулся,расставив огромные руки с толстыми, как поленья, пальцами. За два шага довеликана волхв внезапно резко опустил конец посоха, его подбросило вверх,Барвинок замерла в ужасе, когда фигура волхва на миг почти прилипла к лохматойголове великана, затем упал на каменный пол, перевернулся через голову и,быстро вскочив, бросился под защиту стены.

Великан ухватился обеими руками за левую сторону шеи. Оттудабурным потоком хлестала темная кровь, заливала широченную грудь и стекала напол. Он раскачивался, его взгляд отыскал неподвижного волхва, одна рукапротянулась в его сторону.

– Ты… меня убил…

– А ты мог этого избежать, – ответил Олег вежливо.

Великан прохрипел:

– Втроем… команда… могли бы…

Он рухнул вниз лицом, пещера вздрогнула, с потолкапосыпались камешки. Олег вышел из укрытия, отряхнул ладони, лицо оставалосьсумрачным.

Барвинок смотрела, как он подобрал посох, оглядел и сунул впетлю за спину.

– Невероятно, – прошептала она.

– Что?

– Ты не просто убил, – произнесла она стрепетом, – ты убил такое громадное чудовище…

Он отмахнулся:

– Просто у меня на них удар поставлен. А ты что,надеялась, будет глупая, долгая и безобразная драка?

– Вообще-то да, – ответила она осторожно, –всегда так… И почему глупая?

– Чтоб было на что посмотреть? – поинтересовалсяон. – Не-е-ет, я человек скучный, сама определила. Ничего лишнего, толькопо делу.

Она сказала язвительно:

– И ты хочешь, чтобы весь мир стал таким, как ты?

Он подумал, кивнул.

– Вообще-то да. Но когда все такие, то уже и нескучные… зато мир будет меняться быстро. А то живу как в одном дне, толькоморды мельтешат…

Она ощутила, что ничего в нем не изменилось, вот так и будетпереть дальше напролом, все сметая на пути, если даже такого гиганта одолел такпросто, сказала с горечью, удивившей ее саму:

– Ты… ты мудр… местами, и в то же время редкостныйдурак!.. ты не понимаешь, не понимаешь!…

Он сказал раздраженно:

– Чего я не понимаю? Говори, только коротко. Сейчас невремя для глупостей.

– Ты не понимаешь, – почти простонала она, –что не все такие железные, как ты… Не все двужильные, не у всех такие могучиеплечи, не у всех такая стальная вола и несгибаемая стать!.. Люди – слабые. Онислабые, Железный!.. Но нельзя их убивать только потому, что они слабые. А ты…ты убиваешь!

Она задохнулась, смотрела на него отчаянными глазами. Онпожал плечами:

– Почему? Почему слабых нельзя… убивать?

– Подумай, что ты говоришь! Это же люди!

Он в самом деле добросовестно подумал, впрочем, внимательноследя за ее руками, будто ожидал появления в них ножа.

– Почему?.. – спросил он снова. – Если неубивать слабых, род людской выродится. Слабые птенцы всегда гибнут, даваядорогу сильным.

Она прошептала в ужасе:

– Ты так жесток?

– Да, – ответил он. – Я люблю людей.

– Не любишь, – выкрикнула она. – И непонимаешь, что люди все – слабые! Кто тебе дал право решать, кого оставитьжить, а кого лишить жизни?

Он буркнул:

– Когда ты топила котят, кто тебе давал право?.. Почемуоставила одного, а других в пруд?

Когда ей казалось, что снова зашли в тупик, волхв обогнулогромную сосульку, торчащую из пола навстречу таким же, свисающим со свода, ина него пал яркий солнечный свет.

Барвинок едва не сбила его с ног, Олег придержал вовремя,прямо от выхода обрыв в зеленую долину, где далеко внизу сады, распаханныеполя, огороды, огромные стада скота.

– Получилось, – сказал он с облегчением. –Сократили дорогу! Вон там, на той стороне долины, его крепость. Сейчас ее невидно, но она там. Можем дойти до прихода ночи, если поторопимся. Или нагрянутьв полночь.

Она с бледной улыбкой смотрела в долину, дорога вниз нетакая и трудная, камни крупные, стена не отвесная. Спускаться будетсравнительно легко.

– Еще не передумал? – спросила она и ощутила, чтоголос подрагивает. – Ты все еще жаждешь уничтожить не только колдунов, нои магию?

Он пожал плечами, в глазах и в движениях проступиланастороженность.

– А что изменилось? Твой скулеж должен былподействовать?