может быть он станет напоминать людям будущего о чем-то светлом, связанном с моим именем, что перевесит все грехи.

Ардан не очень понимал, о чем говорил Император. Народ души не чаял в новом правителе и считал его едва ли не очередным Пророком. Чего не скажешь о старшей сестре Изабелле. Великая Княжна часто попадала на заголовки газет. То она дебоширила, то устраивала скандалы, оказывалась в пьяном виде в неподобающих местах и, даже, закрутила роман с сыном иностранного посла.

А затем сгинула в кораблекрушении на прогулочной яхте. И право наследования перешло к её младшему брату — Павлу.

И тут…

Ардан сбивался с мысли. Одна за другой они скакали настырными зайцами в его голове, а он все никак не мог их унять и успокоить. Появлялись ответы на одни вопросы, но тут же возникали все новые и новые неурядицы, как к примеру…

Ард чуть было не задохнулся от осознания очередной истины. Слишком… слишком большой истины, чтобы не то, что озвучить её, а даже помыслить.

Император и глава второй канцелярии не должен являться одним лицом, потому как это верный путь к узурпации власти, чего Империя, порой даже во вред себе, старалась не допустить все эти века.

Но, как и в случае с Императором, глава второй канцелярии (пусть тот и всегда оставался инкогнито для широких масс) — пожизненная должность. А значит, Павел Агров стал управлять Плащами еще до того, как его короновали.

А теперь… теперь вспомнить все то, чем славилась его старшая сестра, погибшая во время несчастного случая.

— Глава второй канцелярии это всегда второй ребенок Императора, Ард, — Император чуть сжал навершие трости. — Потому что кто, как не кровь от крови правителя страны, сможет присмотреть за Империей? Вторая канцелярия бережет нашу Родину от угроз, которые не видно простым обывателям. От вызовов, на которые не смогут ответить ни стражи, ни армия. Мы носим черное, потому что действуем во тьме. Мы щит. Но щит не безобидный, Ард. Мы, каждый кто носит черное, обречены на муки ада за то зло, что вершим. Но зло необходимое. Без которого наша страна давно уже была бы разорвана в клочья нашими недругами. Как внешними, так и внутренними.

Ардану показалось, что ему нечем дышать. Что вот-вот и он задохнется. Он старался не подавать виду, но знал… знал, что Император понял.

Павел все понял…

— Изабелла была угрозой для нашей Родины, и я принял единственное решение, которое могло бы нас сберечь, — Павел говорил не без боли, но твердо и решительно. — Мы уничтожили эту угрозу, Ард. Так же, как мы найдем тех, кто стоит за новым заговором и уничтожим и их. Так же, как уничтожим тех, кто придет за ними следом. Всех врагов Империи, каждого из них, мы убьем, Ард. Мы низвергнем их в ту бездну, в которую затем отправимся сами, чтобы убить их вновь. Такова вторая канцелярия — наследники дружины Царей Прошлого. Пока есть враг, Ард, не щади его. Уничтожай без жалости и сомнений. До самого конца. До последней капли их крови.

Ардан сглотнул. Теперь он знал, что за мрак увидел в глазах Императора. И почему ему показалось, что если вглядываться в них, то его растерзают хищные рыбы, плавающие на дне этих черных озер.

Император Павел IV любил свою страну. Свою Родину. Любил так сильно, что любой, кто встанет на пути Павла — обречен на одну единственную участь.

И именно поэтому Цилиндр так побледнел. Потому что он тоже это знал. Как, видимо, знали и остальные приближенные к Императору, что в народе считался мягким человеком, озабоченным просвещением и прогрессом.

— Мир с газетами, книгами, железной дорогой и дирижаблями, Ард, — Император словно прочитал его мысли. — Это мир доступной правды. Но в мире доступной правды, истина всегда остается недоступна большинству.

Ардан отвернулся. Он получил ответ на свой вопрос. Чтобы ни произошло дальше — он не уйдет отсюда в том же виде, в котором и пришел. Кто отпустит на свободу человека, узнавшего о Императоре столько, что…

А, впрочем, почему он это узнал? Император бы никогда просто так не…

— Я расскажу вам две истории, Ард, — произнес, внезапно, Император. — после чего вы сядете на поезд и поедете в Дельпас. Обнимите мать и брата. Пожмете руку отчиму и, может, даже захотите поиграть с сестрой. И решите для себя — станете ли вы оставаться там или вернетесь сюда. А теперь выслушайте меня, потому как я не стану повторять дважды, а когда закончу — мы с вами, скорее всего, уже больше никогда не поговорим еще раз.

Ардан буквально стал олицетворением понятия — внимание. Он смотрел на Императора и внимал каждому его слову.

— Я начну издалека, Ард, — Император облокотился на спинку лавки и прикрыл глаза. — Враг, Ард, если он настоящий враг. Такой, что желает вам погибели, а не просто хочет что-то отнять, всегда действует одинаково. Сперва он заберет у вас вашего бога, потому как если у вас нет закона небес, то где взять ориентир, что укажет на неправильные законы на земле? Как понять, что власть имущий не прав, если над ним не стоит бога? Поэтому Ард относитесь внимательно к тем, кто пытается убить ваших богов.

На мгновение Ардану показалось, что Император немного… бредит, но тот ведь сказал, что начнет издалека.

— Вторым, что захочет отнять у вас враг — вашу семью. Потому что если у вас нет семьи, то какая вам разница, если чужие решения или новые изменения влияют на чужих детей или семьи. У вас ведь ваших нет. А человек и Первородный, какими бы они ни были достойными, все равно в первую очередь любую рубашку сперва надевают на себя, — продолжил Император. — И последним, что отнимет у вас враг — ваша Родина. Её историю он очернит, а вас сделает недостойным. Потому что если у вас нет Родины, Ард, то какая разница, что произойдет с той землей, на которой вы живете, правильно?

Ардан просто молчал. Он не понимал, к чему ведет Император.

— Вы видите во мне врага, Ард,- Император взмахнул рукой, останавливая Ардана, уже собиравшегося что-то сказать. — И не надо отрицать, я знаю это. Вы думаете, что я убил вашего прадеда, а мои предки уничтожили ваш народ. Во всяком случае — половину вашего народа. Ведь, если мои люди не ошиблись, ваша