так что столкновение нанесло им обоим непоправимый вред. Меч в руке Сюэ Мэна потускнел, мигом утратив всю духовную энергию, а древний древесный дух с шумом рассеялся, рассыпавшись тысячами ярких искр. Разлетевшись в стороны, будто круги на воде, они светлячками покружили над головами Сюэ Мэна и его спутников, разливая жизнерадостный свет, а потом погасли одна за другой, растворившись без следа.

– Молодой господин, скорее бегите к нам! – закричал Ши Мэй. – Все здесь вот-вот рухнет!

Земля продолжала содрогаться. Нужно было спешить.

Сюэ Мэн обернулся и бросил последний взгляд на священную оружейную, а потом отшвырнул загубленный меч Гоучэнь Шангуна, глухо звякнувший об пол, и что есть мочи помчался к выходу.

Позади него сверху лавиной посыпались обломки обрушившейся крыши.

Глава 47

Этот достопочтенный чувствует, что что-то тут нечисто

Чу Ваньнин был ранен, а остальные трое выбились из сил, поэтому, как только они вбежали в коридор, ведущий из священной оружейной наружу, наставник скомандовал остановиться и сделать передышку. Какое-то время они восстанавливали силы в полном молчании. Кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то осматривал свои раны, а кто-то – чужие.

Один Сюэ Мэн стоял с поникшей головой, ушедший в свои мысли так глубоко, что казалось, будто он окаменел.

– Сюэ Мэн… – пробормотал Мо Жань.

Но Сюэ Мэн не замечал никого вокруг. Приблизившись к Чу Ваньнину деревянной походкой, он поднял голову и срывающимся голосом позвал:

– Учитель.

Чу Ваньнин взглянул на него. Ему ужасно захотелось поднять руку и погладить юношу по спутанным волосам, но он все-таки сумел сдержаться.

– Тот божественный меч, что я выбрал, – ненастоящий?

Чу Ваньнин молчал.

Глаза Сюэ Мэна покраснели еще больше, на белках стала отчетливо видна паутина пересекающихся красных прожилок. Если бы не удерживающие его упрямство и гордость, Сюэ Мэн бы уже разрыдался.

– Выходит, я больше никогда не смогу получить божественное оружие из этого озера?

Чу Ваньнин медленно опустил веки и испустил протяжный вздох, а затем тишину коридора прорезал его холодный голос:

– Глупое дитя.

Стоило Сюэ Мэну услышать эти слова, полные печали и бессилия, как остатки самообладания покинули его. Не в силах дольше сдерживаться, он ринулся в объятия Чу Ваньнина, обнял его за пояс и разразился рыданиями:

– Учитель… Учитель…

Упустить божественное оружие из озера Цзиньчэн по сути означало упустить возможность стать достаточно сильным, чтобы достичь вершины мира совершенствующихся. Всем известно, что силы обычного человека ограничены, а потому, каким бы физически крепким он ни был, без божественного оружия он оставался лишь обладателем телесной оболочки из плоти и крови.

Многие молодые наследники духовных школ Верхнего царства получали божественное оружие по наследству, и, пусть оно и не всегда подходило их духовной силе, все же оно давало своим владельцам мощь, с которой нельзя было не считаться. Один лишь Сюэ Мэн не мог унаследовать оружие таким образом: Сюэ Чжэнъюн и его брат были первыми в семье, кто вступил на путь совершенствования, и им нечего было передать своим детям.

Так что для Сюэ Мэна решение погубить божественный меч Гоучэня вместе с духом ивы Чжайсинь Лю было равнозначно отказу от всех своих былых амбиций.

Чу Ваньнин ничего не говорил и ни о чем его не спрашивал – просто обнимал плачущего в голос Сюэ Мэна и в утешение гладил его по голове. Сюэ Мэна с детства баловали, и ему не приходилось сносить обиды от этого жестокого мира. Сколько Сюэ Мэн себя помнил, до сегодняшнего дня он никогда не плакал, лишь постоянно похвалялся своей силой и надменно задирал нос.

Однако сейчас его юное лицо было испещрено дорожками слез, он содрогался от рыданий и не мог связно говорить. Мечты о божественном оружии и о будущих подвигах, которые почти стали явью, – все это разбилось вдребезги.

– Сюэ Мэн. – Чу Ваньнин крепче сжал в объятиях своего ученика, пытаясь его утешить.

Подводное течение всколыхнуло белый плащ Чу Ваньнина и его длинные черные волосы. В тот миг Мо Жань успел заметить лишь, как наставник опустил тонкие ресницы, пряча смягчившийся взгляд. Затем усилившееся течение вновь взметнуло одежды и волосы Чу Ваньнина, и в темноте больше невозможно было ничего разглядеть.

– Не плачь, – произнес он. – Все уже закончилось.

Тон Чу Ваньнина нельзя было назвать ласковым, но из его уст подобные слова звучали нежнее иного утешения.

Больше никто не произнес ни слова. Все четверо переводили дух в темном коридоре, и каждого занимали собственные мысли.

Прислонившись к холодной стене, Мо Жань стоял и смотрел, как Чу Ваньнин обнимает Сюэ Мэна, похлопывая его по плечу. На душе заскребли кошки.

Они отправились в поход к озеру Цзиньчэн полными сил и больших надежд, а на пик возвращаются израненными и разочарованными.

Все пятнадцать лет своей жизни Сюэ Мэн был обожаемым всеми «любимцем Небес», твердо вознамерившимся стать лучшим из лучших.

И вот в один злосчастный день все его мечты рухнули.

Теперь ему придется мучиться всю оставшуюся долгую жизнь, пытаясь предать забвению эти пятнадцать лет блестящей славы.

Вскоре они выбрались наружу и увидели, как огромная ива медленно заваливается набок, будто погибающий древний великан Куа-фу, что некогда пытался догнать солнечный диск, или летящий к земле мертвый золотой ворон-солнце, застреленный Хоу И. Оставшиеся к тому моменту в живых подводные обитатели в испуге бросились врассыпную.

Священная оружейная, созданная миллионы лет назад, была разрушена в одно мгновение.

Огромное дерево с грохотом опрокинулось, подняв гигантскую волну. Спасаясь от исполинского водоворота, озерные жители один за другим принимали изначальную форму, и увеличившиеся в размерах тела позволяли им сопротивляться яростной силе волн. Воды озера Цзиньчэн забурлили от ударов множества рыбьих и драконьих хвостов, и людям стало сложно удержаться на ногах.

– Плохо дело! – крикнул Мо Жань. – Мы не сможем подняться на поверхность!

В тот же миг к нему устремился чей-то толстый драконий хвост, и Мо Жань еле успел увернуться от удара.

Внезапно к ним подплыл огромный, намного превышающий размерами всех остальных дракон с черной как смоль и переливающейся золотистым блеском чешуей.

– Ванъюэ! – в изумлении воскликнул Мо Жань.

Ванъюэ протяжно взревел в ответ. Прежде немой, теперь он почему-то вдруг мог говорить.

– Садитесь мне на спину! – прогудел он низким и гулким, будто колокол, голосом. – Чжайсинь Лю уничтожен, и озеру Цзиньчэн вот-вот придет конец. Скорее! Я вытащу вас отсюда!

Выбора, как и времени разбираться, был Ванъюэ другом или врагом, у них не было, так что все четверо послушно залезли на спину дракона и уцепились за чешую. Ванъюэ ударил хвостом и