передать всей магии. Своды, панорамные окна и потолок в духе Хрустального дворца, а сверху – красный лик Марса. Ну и ну!

Майк присмотрелся к перемычкам купола. Как хитро края обхватывают стекло…

Вдруг кашлянули. Только теперь его вернуло на землю.

– Ой, привет, Дарс, – сконфузился он.

– В ступор впал от моего платья, надеюсь?

Что поделать, поймали на горячем – но почему не подыграть?

– Как иначе? Ты главное украшение вечера! – Пауза. – Сразу после прессованного алюминия…

Дарси шутливо прищурилась. Майк выбросил белый флаг.

– Платье любой пошло бы, но ты в нем волшебная.

Сияя, она дала себя поцеловать, после чего метрдотель проводил их с Майком за стол.

* * *

Майк разломил вилкой последний кусок торта надвое – часть себе, часть Дарси – и с сытой улыбкой заглотил свою половину. То же и Дарси, и оба синхронно откинулись на спинки стульев. Над головой висел яркий Марс. Млея, оба молча наблюдали, как долины Маринера на западе укрывает пылевой бурей.

Все, хватит резину тянуть, откладывать разговор. Майк приосанился на стуле и перевел взгляд на Дарси.

– Отец Алекс уговорил меня пощадить миротворцев.

– На каждом углу слышно. Да и кое-кто мне уже об этом раза два говорил.

– Да я, вообще-то, издалека начал. Думал, пойду ему навстречу по части военного благородства и хоть так от него отвяжусь…

– Ну и?

– Держи карман.

– А что так? – удивилась Дарси. – Чего теперь хочет?

– В катехизисе, оказывается, не только про убийство врагов есть. – Он ерзнул на стуле. – Там и глава о браке…

Дарси с трудом подавила улыбку.

– Сговорились, да? – пошел Майк в лоб.

Долго ломать комедию у нее не вышло.

– Хавьер просил открыться кому-нибудь после Нан-Гарде, ну я и…

– Так тут и Хавьер замешан! Спелись, жулики, как в старые-добрые?

Тут ее улыбка опять прорезалась.

Майк все ерзал.

– Ну что, тогда женимся. – Он запнулся. – Мы с тобой. Не с преподобным.

Улыбка растянулась до ушей.

– Вот это предложение, Майк Мартин, вот это романтика!

– Первый блин комом, – язвил Майк. – На отце Алексе свет клином не сошелся. Есть священники и среди аристилльских мормонов с их многоженством! Марк Солднер от них открещивается, но телефончик найдет. К третьей-четвертой невесте, глядишь, наберусь опыта…

Дарси пихнула его в левое плечо, только сильнее раззадоривая, и снова аристократично сложила руки на коленях. Ее лицо стало серьезным.

– У меня есть условие.

Вот так штука.

– В смысле?

– Согласия.

– А, ну… ну ладно. И какое?

– Марк Солднер и весь город рвутся «осваивать новый мир», в новостях сплошь Щенки. – Она пронзила Майка глазами. – Мы с отцом Алексом не хотим отдавать Солнечную систему собакам с мормонами.

Майк кашлянул, пригубил из стакана. Оттягивал момент.

– Мы сейчас об одном думаем?

– Если ты – о детях, то да.

– Так. И сколько хочешь?

– Четверых… Минимум.

Майк опять потянулся к стакану.

– Тогда и у меня условие.

– Слушаю.

– Завязать с полетами на территорию врага. Совсем.

– Идет.

Майк поймал себя на том, что весь по-идиотски сияет. Еще бы: для него договор выгоднее.

А напротив Дарси осклабилась точно так же – и наверняка с той же мыслью.

Он взял ее за руку и, не стирая улыбки с лица, поднял глаза на купол.

Восходящее над краем Аристилла Солнце засвечивало звезды. Небо было черным, посередине висел Марс. Майк Мартин знал: скоро поверхность красной планеты озарит светом целого города – и эта мысль грела душу.

КОНЕЦ

Но где конец, там всегда начало…

Глава 189

2066: Колорадо, округ Фримонт, исправительная тюрьма максимально строгого режима «Флоренс»

Генерал Рестиво листал на планшете каталог недвижимости. Вот всем домам дом: с участком в шестьдесят два акра, перелеском и ручейком, а у сарая хватит места на курятник или козий загон.

Да, козочка не повредит. Или две, а лучше три – столько, чтобы не заскучали. И обязательно дойных. А на мясо? Одних гладишь по утрам, любишь, а вон той, на забой, сторонишься?

Гм.

Нет, так дело не пойдет. Придется без козлятины, просто дойных. И куры, как же без кур? Рестиво так и видел себя у стены сарая. Вот по левую руку мимо насоса идет тропка к дому, а по правую открывается панорамный вид на горный отрог. Пахнет хвоей, Солнце встает над снежными шапками.

Он с улыбкой ощущал, как лучи мажут по лицу теплой, приятной кисточкой; где-то кричит петух, пока еще зябко и сеется дымка…

А затем открыл глаза. Перед ним была бетонная стена тюремной камеры.

Рестиво заблокировал планшет. За него спасибо адвокату, который выбил допуск к обвинительному заключению для себя и еще стопкой ходатайств – для подзащитного. Рестиво получил на руки хоть какие-то документы, пусть и с купюрами. Хотя в чем обвиняют, так до конца было и не понять. Неужели правда за грешки по части закупок и укомплектования кадрами или здесь кроется нечто большее и наверняка личное?

Засекреченное обвинение не дало ответов.

Рестиво вздохнул. От документов толку немного, зато каким приятным сюрпризом оказался каталог недвижимости в подпапке, который если не приободрил, то хотя бы помог забыться.

Он прикрыл глаза.

Храни господь Джули МакКензи, сильного адвоката и Человека с большой буквы.

Рестиво открыл глаза. Бетонные стены не изменились.

Да и не должны были.

Глава 190

2066: атолл Мидуэй, исправительная колония миротворческого корпуса ООН

Стучали. Прямо-таки грохотали. Джон проснулся.

Спал он теперь подолгу. Даже слишком.

Заплывший после побоев правый глаз все не открывался, а вот левому предстала камера, залитая ярким светом. Иссиня-белым, ослепительным светом, не гасшим ни на миг. В первую неделю Джон как только не пытался разбить лампы, но до потолка было не допрыгнуть – эх, где теперь лунная одна шестая «же»! – да и кандалы бы не позволили.

Грохот надвигался. Вдоль дверей шел тюремщик и по каждой бил дубинкой. Видать, Усач – так Джон прозвал его про себя. Не очень, Карри лучше: молчун и не третирует. Самые отбитые – Чеснок и Партак. Побьют от нечего делать или окатят ледяной водой.

От одной мысли Джон поежился и приобнял себя за плечи. Куда его привезли? Летели невозможно долго, часов двенадцать, если не больше. Всю дорогу с головы не снимали мешка, но на аэродроме пахло морем и тропиками, и асфальт жег голые пятки.

Значит, двенадцатичасовой перелет с Карибов. Африка? Остров в Тихом океане? Или где-то ближе к Индийскому?

И раз тюрьма в тропиках, гадал Джон в сотый