Тоня во все глаза смотрела на странного гостя, а Виктор ибратья уже знакомились, представлялись, усаживали его около костра. Выяснилось,что Аркадий Леонидович сначала снял в Калинове дом на весь июнь, а потом,«соблазненный дивным, дивным пейзажем», взял да и купил его.

– И что вы думаете? – громогласно вопрошал АркадийЛеонидович, тряся черными кудрями. – Так местная природа на меняподействовала, что я даже оперировать стал лучше!

– О, так вы хирург? – поднял брови Виктор.

– Милый вы мой, я не просто хирург, я пластическийхирург! Предлагаю, так сказать, новую жизнь с новым лицом. Ну, или необязательно с лицом.

– В каком смысле? – не понял Сашка.

– В том смысле, милый вы мой, что не всем нужно менятьлицо, некоторые заинтересованы в смене совершенно других частей тела. Средиприсутствующих таких нет, я полагаю? – Он цепким взглядом обежал лицасобравшихся.

– Так вы что, вроде как мужчин в женщин… и наоборот,что ли? – догадался Николай.

– Что ли, что ли, – довольно подтвердил АркадийЛеонидович. – Вот именно этим наша клиника и занимается. Ну, не только,конечно, но в том числе. Так что если понадоб??тся квалифицированная медицинскаяпомощь, обращайтесь. «Неомедсен» наша клиника называется. Да я вам визиточкусвою оставлю.

Жестом фокусника Аркадий Леонидович выхватил непонятнооткуда несколько черных прямоугольников и раздал их. На них значилось: «АркадийЛеонидович Мысин. Хирург. Клиника „Неомедсен“. И телефоны.

Виктор оценил и плотную рифленую бумагу, и золотую вязь начерном фоне. Аркадий Леонидович Мысин произвел на него впечатление чего-тосреднего между авторитетом от медицины и шарлатаном от нее же.

– А как же вы в клинику отсюда ездите каждоеутро? – осведомился он. – Не далеко?

– Ну, во-первых, вы же тоже на работу отсюдадобираетесь, как я понимаю, – возразил хирург. – Во-вторых, операциине каждый день. И в-третьих, при плотном графике я остаюсь в городскойквартире, она у меня удачно расположена, в пяти минутах пешим ходом от клиники.

И Аркадий Леонидович рассмеялся негромким, довольным смехом.

– А вы один здесь живете? – спросила Тоня.

– Нет, милая моя, не один, а с дражайшей своейсупругой, Лидией Семеновной. Она в деревне немного скучает, так вы заходите,познакомьтесь, милости прошу, всегда и без церемоний!

Виктор спросил о количестве операций, Сашка еще какой-товопрос прибавил, и разговор завертелся вокруг практики Аркадия Леонидовича.Николай тоже время от времени вступал в беседу, а Тоня сидела молча, судовольствием прислушиваясь к мужским голосам и веселому смеху, сопровождавшемуочередную шутку Аркадия Леонидовича (причем громче всех смеялся он сам). Первыйраз за все время, что она жила здесь, ей показалось, что в Калинове и в самомделе так хорошо, как обещал Виктор. Они будут собираться с друзьями вечерамипод яблонями, готовить шашлыки – купят кресла в сад, у Вити где-то был мангал…А она наварит много золотистого варенья с прозрачными дольками, плавающими внем, сладкого и ароматного. И с работой как-нибудь устроится. А еще лучшеродить ребенка, хорошо бы мальчишку, чтобы рос здесь здоровым. Вопрос с садикомдля него потом решить можно. Наверное, Виктор по утрам будет отвозить его врайцентр… или она, если машину купят еще одну….

Виктор бросил взгляд на спящую Тоню и покачал головой. Все,жену сморило. Ненадолго же ее хватило – всего день завалы старые разбирали, иона под такой шум уснула. Домой, что ли, ее отнести? Нет, еще проснется… Ладно,пускай тут спит. Он поправил на Тониных плечах съехавшую шаль и повернулся ккостру.

– Так я не понял, Аркадий Леонидович, что вы емувставили?

На противоположной стороне улицы около богатого большогодома с черепичной крышей стоял его хозяин Савелий Орлов и хмуро смотрел всторону почтальонова сада. Он видел отблески костра в темноте августовского вечераи слышал хохот, доносившийся оттуда. Да, правильно Лизка с Данилой говорили,все правильно. Купили дом. Савелий прищурился.

Черт возьми! Он ведь узнавал, не продается ли дом, и емуясно сказали, что хозяева против продажи. И деньги он предлагал не простонеплохие, а очень неплохие: шутка ли, две цены! Нет, все равно отказали. Может,конечно, сами хозяева вернулись, но что-то не очень похоже. У забора стояла«Ауди», а хозяева-то, как он слышал, в лучшем случае могли велосипедотечественный себе позволить.

Из ворот высунула голову младшая, Лизка, хотела что-тосказать, но, увидев лицо отца, быстро юркнула обратно. В семье знали, кто вдоме главный и кого нельзя беспокоить, если он рассержен. А сейчас Савелий былне просто рассержен – он был взбешен. Он купил этот дом полгода назад, за двамесяца конфетку из него сделал и, если бы не теперешний хохот на другой сторонеулицы, был бы всем доволен. А что мать ходит смурная, так ничего, ради внуковперебьется. Дом для нее отгрохал, слава богу! Баню поставил с бассейномнебольшим, кухню такую заказал, что сама все готовит, так что нечего рыловоротить. Но какая же сволочь тот-то дом купила, а? Кто ж ему, Савелию Орлову,ухитрился дорогу перейти?

Конкуренты и партнеры Савелия Орлова знали, что дорогу емулучше не переходить. Лучше вообще идти параллельным курсом и демонстрироватьмаксимальное дружелюбие. В его собственной фирме его панически боялись всесотрудники и, если бы не получаемые ими весьма приличные деньги, давноразбежались бы, как тараканы. Семнадцатилетний Данила, старший сын Савелия,парень хоть и избалованный, но умный, от одного взгляда отца терял всю своюсамоуверенность и чувствовал себя полным ничтожеством. Впрочем, такое ощущениерано или поздно возникало почти у всех, кто общался с предпринимателем СавелиемОрловым, поэтому друзей у него не водилось. Врагов, впрочем, теперь тоже.Похожий на бультерьера, облагороженного последними достижениями стилистов,Савелий пер как танк в любой области, начиная от своего бизнеса и заканчиваявопросами воспитания собственных детей. И вот первый раз за последние три годаон видел: то, чего он добивался, не получилось. Мало того – получилось укого-то другого! С твердой решимостью узнать, кто обосновался в выбранном имдля себя доме, Савелий повернулся и, тяжело ступая, вернулся во двор.

Через полчаса после его возвращения из дома вышла ОльгаСергеевна и встала около палисадника. Ей было совершенно очевидно, почему сынвернулся злобный. Кутаясь в платок, она смотрела в ту же сторону – в сторонупочтальонова дома. Все разошлись, смех утих. Отсюда не было видно окон, и ОльгаСергеевна подумала: соседи уже спят. Губы ее медленно раздвинулись в улыбке, иесли бы эту улыбку увидела Тоня, собиравшаяся знакомиться со всеми соседями,она бы десять раз подумала, прежде чем идти в гости к Ольге Сергеевне Орловой иее сыну.

Двадцать лет назад

Мишка, Сенька и Женька, поднимая босыми ногами тучи пыли,шли к чернявскому дому. Со стороны они были похожи на трех мальчишек, потомучто коротко стриженная черноволосая Женька напялила на себя короткие шорты,кепку и Сенькину застиранную футболку, в которой ее невысокая коренастая фигурасовершенно терялась.