— Ну, уже поздно, и у вас, наверное, есть дела. Не будувас задерживать.

Ровена и Кестрель переглянулись. Затем обе взглянули наМэри-Линетт. Обе пары глаз — карие, цвета корицы, и золотистые — пристальноуставились на нее. У Мэри-Линетт опять засосало под ложечкой.

— Нет-нет, что же вы заторопились? — бархатнымголосом произнесла Кестрель. — Почему бы вам не зайти к нам?

Марк все еще ворчал, огибая задний угол дома. Какого чертаон здесь делает?

Попасть в сад было нелегко: его окружала густая живаяизгородь из разросшихся кустов рододендрона и черной смородины. И дажевыбравшись из зарослей жесткой зеленой листвы, Марк не сразу сориентировался.По инерции он сделал несколько шагов…

Стоп! Здесь кто-то есть. Девушка.

Хорошенькая… очень хорошенькая девушка. Марк ясно видел ее всвете, льющемся от заднего крыльца. У нее были длинные до бедер, белокурыеволосы — такой дивный цвет волос бывает только у маленьких девочек. Онакружилась, и волосы обвивались вокруг ее миниатюрного, тоненького тела бледнойшелковой волной. На ней было что-то вроде старомодной ночной рубашки, итанцевала она под звуки какой-то рекламной песенки. На ступеньках веранды стоялвидавший виды транзистор, рядом сидел черный котенок; заметив Марка, он тут жеметнулся в тень.

Транзистор заливался, суля огромные кредиты под смешныепроценты, а девушка танцевала, подняв хрупкие, нежные руки над головой. «Легка,как пух чертополоха, — подумал Марк, в изумлении уставившись нанее. — И вправду, именно такая же легкая. Ну и что, что это избитая фраза?»

Когда реклама закончилась и зазвучала музыка в стиле кантри,девушка повернулась и увидела Марка. Она застыла на месте, так и не опустив руксо скрещенными запястьями. Глаза ее округлились, рот удивленно раскрылся.

«Она испугалась, — подумал Марк, — испугалась меня».

Теперь девушка уже не выглядела такой хрупкой; схвативтранзистор, она стала вертеть его в руках и трясти. «Пытаетсявыключить», — догадался Марк. Ее отчаяние передалось ему. Садовые ножницывыпали у него из рук. Не соображая, что делает, он бросился к девушке, выхватилу нее из рук приемник и выключил звук. Марк не мог отвести от нее взгляда, онатоже глядела на него широко раскрытыми серебристо-зелеными глазами. Оба тяжелодышали, будто только что обезвредили бомбу.

— Э-э-э… я тоже терпеть не могу кантри, — спустяминуту нашелся Марк, пожимая плечами.

Он никогда прежде не говорил с девушками в таком тоне. Нопрежде и не случалось, чтобы какая-то девушка его испугалась. Причем так сильноиспугалась: под нежной кожей у нее на горле пульсировала бледно-голубая вена, иМарку казалось, что он видит, как бьется ее сердце.

Внезапно девушка успокоилась. Она закусила губу и хихикнула.Потом улыбнулась еще шире и часто заморгала.

— Я забыла, — сказала она, вытирая уголокглаза. — У вас другие правила.

— Правила насчет кантри? — наугад спросил Марк.

Ему понравился ее голос. Это был обычный, а вовсе некакой-то там божественный голос. Девушка оказалась вполне обычной и земной.

— Насчет любой музыки из Внешнего Мира. И телевидения.

«Какого еще Внешнего Мира?» Марк задумался. Потом сказал:

— Хм. Ну ладно. Я — Марк Картер.

— А я — Джейд Редферн.

— Одна из племянниц миссис Бердок?

— Да. Мы только приехали, прошлой ночью. Мы будем здесьжить.

Марк фыркнул и проворчал:

— Примите мои соболезнования.

— Соболезнования? Почему? — Джейд окинула садбыстрым взглядом.

— Потому что у нас в Вересковом Ручье все тихо-мирно.Живешь, как на кладбище.

Джейд одарила его долгим удивленным взглядом.

— А вы… вы раньше жили на кладбище?

Марк ответил ей таким же долгим взглядом.

— Хм. Я имел в виду, что здесь скучно.

— А-а-а! — Джейд на секунду задумалась, потомулыбнулась. — Ну, это не беда. Нам все равно интересно. Этот город непохож на то место, откуда мы приехали.

— И откуда же вы приехали?

— С острова. С одного из островов близ!.. — Онаопять задумалась. — В штате Мэн.

— В штате Мэн?

— Ага.

— А у этого острова есть название?

Джейд уставилась на него своими огромными зелеными глазами.

— Ну, этого я вам сказать не могу.

— Хм. Ну ладно…

Может, она смеется над ним? Но в лице девушки не было и тенинасмешки. Она выглядела загадочной… и совсем наивной. Может, у нее что-то сголовкой? В школе ее затравили бы. Там не терпят таких… со странностями.

— Послушай, — внезапно сказал Марк, — если ячем-нибудь смогу тебе помочь… ну, знаешь, если вдруг возникнут трудности иличто-нибудь такое… ты просто скажи мне. Ладно?

Джейд смотрела на Марка, склонив голову набок. Ее ресницыотбрасывали тени на лицо, освещенное светом с веранды, но это ничуть непридавало ей застенчивого вида. Она буквально сверлила Марка насквозь прямым иоценивающим взглядом, будто хотела понять, что он собой представляет. Онавыжидала. Затем улыбнулась, и на ее щеках появились маленькие ямочки. У Маркавнезапно дрогнуло сердце.

— Ладно, Марк, — мягко произнесла она. — Тывовсе не глупый, хотя и парень. Ты ведь хороший парень, правда?

— Ну-у… — Марк никогда не думал о себе как о«хорошем парне». По крайней мере, в том смысле, который это словосочетаниеприобрело в мыльных операх. Он сильно сомневался, что смог бы соответствоватьэтому стандарту. — Я, м-м… надеюсь, что да.

Джейд смотрела на него серьезно и уверенно.

— Знаешь, я сейчас поняла, что мне здесь начинаетнравиться. — Она опять улыбнулась, и у Марка перехватило дыхание.

Внезапно ее лицо изменилось.

Марк тоже услышал: что-то громко затрещало среди зарослейрододендрона и смородиновых кустов в конце сада. Действительно, звук былстранный и дикий, но реакция Джейд казалась совершенно неожиданной. Онабуквально застыла. Все ее тело напряглось и дрожало, взгляд не отрывался откустов. Ее охватил ужас.

— Эй, послушай, — мягко произнес Марк,дотронувшись до ее плеча. — Все в порядке. Наверно, это коза отвязалась.Козы могут перемахнуть через любой забор.

Джейд встряхнула головой.

— Или олень, — продолжал Марк. — Они иногдашумят почти как люди.

— Это не олень, — прошипела Джейд.

— Они приходят по ночам пастись на огородах. Может,там, где ты жила, не было оленей?