На кухонном столе ее ждала записка от Тони. Он уехал навыходные в Палм-Спрингс. Она долго стояла, держа перед собой записку иразмышляя, что стало с их жизнью и сколько времени уйдет у него на то, чтобыпоставить точку. Не надо обладать способностями провидицы, чтобы понять: онпринял окончательное решение. Она была готова остановить его на полпути,позвонить в Палм-Спрингс, напомнить о своей любви к нему и о том, как онапереживает, что причиняет ему столько неприятностей. Но взяв трубку, не сталанабирать номер. Почему он отказывается подставить плечо, почему не разделяет ееневзгоды? Почему мечтает о бегстве? Напрашивался один-единственный разумныйвывод: Тони Голдмэн никогда ее по-настоящему не любил. Спрашивать об этом унего самого теперь бессмысленно. Она положила трубку и, не утирая слез,медленно побрела в безмолвную спальню.

Таня вылетела в Нью-Йорк самолетом компании звукозаписи и,желая побыть одна, не захватила с собой секретаршу. Программа ограничиваласьучастием в одном телешоу и встречей с литературным агентом. Для этого Джин ейне была нужна. Кроме того, хотелось спокойно поразмыслить о Тони. Проведя уик-эндв Палм-Спрингсе, он, как положено, вернулся в воскресенье вечером домой. Онипоужинали вместе с детьми и весь вечер старались избегать разговоров опоследних событиях. Промолчал Тони и тогда, когда журнал «Пипл» подхватил темус иском. Он знал, что уже сказал достаточно. Во вторник они разъехались: егопуть лежал, как всегда, в контору, ее – в аэропорт.

Самолет дожидался ее одну. Это было все равно, чтосамостоятельно распоряжаться рейсовым лайнером. В салоне уже сидел один избоссов компании. Он наверняка знал, кто она такая, но ограничился холоднымприветствием. Она делала записи, звонила по телефону, работала с нотами. Наполпути к Нью-Йорку ей позвонил адвокат: бывший телохранитель соглашалсяотказаться от иска за миллион долларов.

– Передайте ему, что мы увидимся в суде, – храброзаявила Таня.

– По-моему, это не самое разумное решение, – возразилБеннет Пирсон.

– Не собираюсь оплачивать услуги шантажистов! Все равноон ничего не сумеет доказать. Какие у него улики? Одни выдумки!

– В суде это будет выглядеть, как его слово противвашего. Вы – звезда. По его утверждениям, вы его домогались, нанесли ему травмутем, что уволили, испортили ему жизнь за то, что он отказался заниматься с вамисексом...

– Хватит, Беннет! Зачем повторять всю эту грязь? Я знаюсодержание иска.

– У него могут найтись сочувствующие. В наши временаприсяжные ведут себя непредсказуемо. Советую вам как следует поразмыслить.Вдруг они оценят его страдания в целых десять миллионов? Как вам этопонравится?

– Тогда у меня зачешутся руки его прикончить.

– Вот и пораскиньте мозгами. По-моему, прощеоткупиться. Миллион – миленькая круглая сумма.

– А вам известно, каких трудов мне стоило заработатьэту миленькую сумму? Такие деньги никто не платит просто так.

– На будущий год вам предстоит большое турне. Отнимитеот будущего заработка миллион и махните на него рукой. Считайте, что у вас вдоме произошел пожар, а вы не успели застраховаться.

– Это какое-то безумие! Настоящий грабеж, разве чтоневооруженный.

– Совершенно верно. Утешайтесь тем, что так уже бывало.И с вами, и с кучей других людей.

– Платить ни за что ни про что? Меня от этого тошнит!

– Все равно подумайте. У вас и без судебногоразбирательства хватает хлопот. Меньше всего вам нужно давать показания,которые растиражируют журнальчики. Ведь все разбирательство – от начала доконца – станет достоянием прессы!

– Хорошо, я подумаю.

– Позвоните мне из Нью-Йорка.

Боже, какая же гадость! Неудивительно, что Тони спешиткатапультироваться. Ей тоже иногда хочется махнуть на все рукой, но, увы, наэто не приходится даже надеяться: все эти уродства пристали к ней, какбородавки.

Она долетела до Нью-Йорка всего за пять часов и передприземлением позвонила Мэри Стюарт – договориться о встрече через полчаса. МэриСтюарт с нетерпением ее ждала. Через полчаса она перезвонила ей уже из машины.Подруга спустилась в вестибюль своего дома в джинсах и легкой блузке. Женщиныобнялись. В полутьме машины Таня старалась к можно лучше разглядеть МэриСтюарт. Та за истекший год похудела и посерьезнела: этот год дался ей нелегко.Таня знала, что, отправив Алису в Париж, Мэри Стюарт еще больше страдает отодиночества. Впрочем, дочери требовалось побыть немного подальше от родных.Зная это, Мэри Стюарт не жаловалась.

– Боже, ты все такая же! – восхищенно воскликнула МэриСтюарт. Возраст совершенно не сказывался на Таниной красоте. Время, как видно,над ней не властно. – Как это у тебя получается?

– Профессиональная тайна, дорогая! – Подруга загадочнозасмеялась, Мэри Стюарт тоже. Возможно, дело в пластической операции, но у Таник тому же чудесная кожа, прекрасные волосы, фантастическая фигура. От всего ееоблика всегда веяло неувядающей молодостью. Мэри Стюарт тоже неплохо выглядела,но ее моложавость не шла ни в какое сравнение с Таниной. Впрочем, сохранять внешностьне является для Мэри Стюарт профессиональной необходимостью. – Ты тожепревосходно выглядишь, детка, невзирая ни на что, – смело проговорила Таня.Трудно поверить, что за плечами у подруги остался самый тяжкий период ее жизнии, видимо, жизни Билла, хотя он никогда бы в этом не признался.

– Сдается мне, ты заключила договор с самим дьяволом. –Мэри Стюарт удрученно покачала головой. – Как это, немилосердно по отношению кнам, простым смертным! Сколько тебе лет теперь? Тридцать один? Двадцать пять?Девятнадцать? Меня, чего доброго, примут за твою мамашу!

– Перестань! Это ты выглядишь на десять лет моложе. Ине говори, что это для тебя новость.

– Хотелось бы мне, чтобы ты оказалась права... – Увы,Мэри Стюарт знала, какой отпечаток оставил на ней прошедший год. Достаточнопосмотреть в зеркало...

По давней привычке они заехали в закусочную «Мелонс» и ещекакое-то время продолжали рассыпаться в комплиментах друг другу. Потом Танясообщила, что зимой уезжает в концертное турне.

– Как к этому относится Тони? – Мэри Стюартрассматривала подругу, поедая гамбургер.

Беседа ненадолго застопорилась. Взгляд Тани, устремленный наМэри Стюарт, стоил пера писателя или кисти художника.

– Он еще не знает. В последнее время я его редко вижу.У нас... В общем, у меня, кажется, возникла проблема. – (Мэри Стюарт озабоченнонахмурилась.) – Он уехал на несколько дней в Патм-Спрингс. И вообще считает,что летом нам лучше пожить врозь. Он поедет в Европу, а я – в Вайоминг сдетьми.

– У него что, религиозное паломничество или ты не всерассказываешь?

– Нет. – Таня отложила недоеденный гамбургер и скорбновзглянула на подругу. – Это он не все рассказывает, но скоро плотина прорвется.Пока колеблется. Ему кажется, что он еще не принял окончательного решения. Ноя-то знаю, что оно принято.