– Хорошо, – согласилась она, упрямо посмотрев на мужа,словно ждала возражений.

– Ты о чем? – Она совершенно сбила его с толку. Если быон не знал ее так хорошо, то подумал бы, что она выпила лишнего. Ее поведениепоказалось ему очень странным. Он не обратил внимания ни на ее спокойствие, нина то, как она похорошела.

– Я пойду на прием, – твердо проговорила Мэри Стюарт.

– Прекрасно! А я не могу. Надеюсь, ты меня понимаешь?Тебе будет интересно повращаться среди таких людей. У Тани много забавныхзнакомых, чему, впрочем, не приходится удивляться.

Казалось, он сразу забыл об этом разговоре и взял с собой впостель стопку журналов, чтобы просмотреть статьи на темы юриспруденции ибизнеса, среди которых были и материалы о его клиентах. Мэри Стюарт заперлась вванной и вышла оттуда в белой ночной рубашке. Что бы на ней ни оказалось – хотькольчуга, хоть власяница, – муж не обратит на это ровно никакого внимания. Покаон читал, она тихо лежала рядом, вспоминая разговор с Таней и думая о себе иТони.

Права ли Таня? Действительно муж собрался от нее уйти или онеще способен передумать? Мэри Стюарт казалось верхом несправедливости егонежелание поддерживать Таню, но та как будто уже смирилась с его малодушием иничего другого от него не ждет. Может быть, Тане следовало проявить характер иподнажать на мужа, заставить его дать задний ход?

До чего же просто рассуждать о чужой жизни и решать задругих, как им надо поступить! Зато в ее собственной никак не удавалось навестипорядок. Вот уже целый год она не может достучаться до Билла. Муж сталнедосягаем, отгородился ледяной стеной, день ото дня становившейся все толще.Ей казалось, они уже много месяцев не общаются друг с другом. Мэри Стюартсовершенно не представляла себе, как сложится их будущее, и не заводила с нимразговор на эту тему, боясь, что Билл не так ее поймет. Сегодня он уже принялее за умалишенную, а она всего лишь вернулась домой в приподнятом настроении, сулыбкой на лице. Он смотрел на нее, как на инопланетянку. Не приходилосьсомневаться, что их супружеские отношения, любая близость между ними остались вдалеком прошлом.

Мэри Стюарт до конца осознала, как все плохо, только послеприезда дочери домой на Рождество. Алиса пришла в ужас и сразу же сталасобираться обратно в Париж. Однако Мэри Стюарт не имела ни малейшего понятия,как положить этому кошмару конец.

Закончив чтение, Билл выключил свет, не сказав жене ниединого словечка. Она лежала на боку, закрыв глаза, притворяясь спящей. Станетли он когда-нибудь прежним, захочет ли обнять её снова? И. вообще: появится лив ее жизни еще мужчина, который прикоснется к ней, признается в любви? Или всеэто в прошлом?

В сорок четыре года ее жизнь, казалось, окончательнаразбита.

Следующим утром Мэри Стюарт устроилась перед телевизором.Очень скоро она пришла в такую ярость, что ей захотелось разбить экран. ЗадавТане всего один вопрос – о детстве в маленьком техасском городке, интервьюерсразу же перешел к свежим сплетням о ее романе с инструктором, а потом подлонамекнул на иск сотрудника, пострадавшего от домогательств поп-звезды. Кудивлению Мэри Стюарт, Таня и бровью не повела, лишь отделалась снисходительнойулыбкой, отмахнувшись от обвинений, как от шантажа и очередных вымыслов желтойпрессы.

Но спокойствие далось певице не просто. После окончаниясъемки она и рукой не могла шевельнуть от напряжения, и все тело покрылосьхолодной испариной; голова раскалывалась от нестерпимой боли.

– Хватит с меня телевидения, – пожаловалась онасопровождавшей ее даме.

Встреча с издательским агентом, предлагавшим ей написатькнигу о себе, также разочаровала. От нее ждали только сенсаций и отмахивалисьдаже от намека на серьезный тон будущего произведения. Устав от всего этого,она позвонила Джин и узнала, что о ней снова трубят все газеты Лос-Анджелеса:раскопали, что ее муж проводит уик-энд в Палм-Спрингсе с молоденькой актрисой,имя которой не называли.

– Уж не с проституткой ли? – поинтересовалась она уДжин.

Та рассмеялась и вместо ответа прочла ей о развитии историис иском. Слушая, Таня с трудом сдерживала слезы. Уволенный телохранительзаявлял, что Таня неоднократно пыталась его соблазнить, разгуливая по домунагишом, когда они оставались одни. В другое время она бы просто посмеялась, нонавалившиеся неприятности лишили ее сил.

– Хотелось бы мне вспомнить, когда я в последний разоставалась в этом доме одна! – огрызнулась она.

О том, как на это прореагирует Тони, не хотелось дажедумать. На предложение Джин зачитать сообщения, касающиеся его самого, онаответила отказом. Повесив трубку, она сама сходила за газетой и, изучивматериал, беспомощно развела руками. На фотографиях фигурировал Тони,пытающийся скрыться от фотографов, и смутно знакомая Тане актриса максимум летдвадцати. Было совершенно невозможно понять: фотографии – подлинные иликомпьютерная подтасовка с целью выпачкать обоих? В наши дни можно усомниться вподлинности любой фотографии, однако эта мысль не успокаивала. Немногопоколебавшись, Таня позвонила мужу в офис, поймав его перед самым уходом.

– Кажется, мое имя снова озарено светом рампы? –посетовала она, найдя силы для шутки даже в самой отвратительной из всехвозможных ситуаций.

– Вот именно! Твой приятель Лео немало про тебя знает.Ты читала? – Он был настолько вне себя, что даже не старался этого скрыть.

– Я услышала об этом от Джин. Полнейшая ересь! Надеюсь,тебе не надо объяснять?

– Я уже ни в чем не могу быть уверен.

– То, что они написали про меня, ничуть не хуже откровениянасчет тебя и девки, которую ты якобы таскал с собой в Палм-Спрингс. В газеткедаже есть твоя фотография. – Ей хотелось его подразнить. – Ведь это тоже липа.Чего тут переживать?

Последовала долгая пауза, после которой он медленнопроговорил:

– Это правда. Я как раз собирался все тебе рассказать,но не успел: ты уехала.

У нее было такое впечатление, будто ее огрели тяжелойдубиной. Он изменяет ей, и это становится известно презренным фоторепортерам,да еще смеет в этом сознаваться! Настала ее очередь выдержать продолжительнуюпаузу. Что тут скажешь?

– Вот это да! Ну и какой же, по-твоему, должна быть мояреакция?

– Ты вправе рвать и метать, Таня. Я не стану тебяобвинять. Кто-то навел журналистов на след. Не могу себе представить, как онинашли отель. Я надеялся, что это не попадет в газеты.

– Ты староват, милый, для такой наивности. Столько летпроторчать в Голливуде и не знать, как работает его кухня! Ну и кто, по-твоему,вызвал фотографов? Она сама! Это же для нее шикарная реклама: ведь встречаетсяс мужем самой Тани Томас! Нет, Тони, девица попросту не имела права упуститьтакой шанс.