– Ты – прелесть! – Мэри Стюарт улыбнулась Тане.

Та всегда вносила в ее жизнь разнообразие и радость. И двумядесятилетиями раньше Таня не давала подругам киснуть, вечно вовлекая их в своибезумные замыслы, веселила вопреки даже самому мрачному настроению, ОднакоБилла даже ей не растормошить. Они уже много месяцев не появлялись на людях, несчитая случаев, когда этого требовал бизнес. К тому же он работал допоздна,готовясь к лондонскому процессу. Через две недели Билл улетит на все лето.Правда, Мэри Стюарт надеялась, путешествуя с Алисой по Европе, навестить его вЛондоне и провести вместе хотя бы один уик-энд. Он уже предупредил их, чтобудет слишком занят и не сможет уделить им много времени. После этого МэриСтюарт возвратится в Штаты. Он пообещал уведомлять ее о ходе процесса. Есливдруг у него появится возможность, то жена наведается к нему снова. В сущности,это мало отличалось от того, что слышала Таня от своего Тони. По всейвидимости, обе вот-вот должны лишиться мужей и не в силах этого предотвратить.

– Не уверена, что Билл сможет к нам присоединиться. Онработает и вечерами, так как готовится к важному судебному разбирательству вЛондоне. Но я все равно его спрошу.

– Может, тебе лучше прийти без него? Моя знакомая –милая особа. – Таня смутилась: можно подумать, речь идет о неизвестной актрисе.– Пожалуй, скажу тебе, что это Фелиция Дейвенпорт, не то ты, чего доброго, привиде нее хлопнешься в обморок. Я знакома с ней много лет. Увидишь, она тебепонравится.

– Вот это связи! – Мэри Стюарт не удержалась от смеха.Ее звали на прием к одной из великих звезд Голливуда, начавшей теперь карьеруна Бродвее. Не далее как в воскресенье Мэри Стюарт прочла об этом в «Нью-Йорктаймс». – Молодец, что предупредила! Ты права: я могла бы умереть от гордости.С тобой не соскучишься.

Выходя из закусочной, они весело смеялись. Таня пообещала,что следующим утром сообщит Мэри Стюарт подробности предстоящего приема.Фелиция ждала гостей в особняке в районе Шестидесятых улиц.

Таня завезла Мэри Стюарт домой. Та дала слово, что утромбудет любоваться ею по телевизору, и на прощание крепко обняла подругу.

– Спасибо, Таня. Была счастлива с тобой увидеться! –Повидавшись с подругой, она с новой силой ощутила свое одиночество.

С Биллом они вот уже целый год почти не разговаривали, и оначувствовала себя цветком, который долго не поливали. Встреча с Танейравносильна ливню, который снова напитал ее жизненными соками.

Она вошла в вестибюль с улыбкой на устах, пружинистойпоходкой и радостно кивнула привратнику.

– Добрый вечер, миссис Уолкер! – Тот по привычкеприподнял фуражку.

Лифтер сообщил ей, что Билл вернулся домой несколькимиминутами раньше. Войдя, она застала его в кабинете: он собирал со столакакие-то бумаги. Находясь в приподнятом расположении духа, она улыбнулась мужу.Он был поражен ее веселостью, словно давно забыл, что значит веселиться,встречаться с друзьями и даже просто разговаривать.

– Где ты была? – спросил он недоуменно, увидев, какжена преобразилась. Он терялся в догадках, где она могла побывать в такой час,да еще в джинсах.

– Приехала Таня Томас. Мы вместе поужинали. Как здоровобыло снова ее увидеть! – Мэри Стюарт чувствовала себя очень глупо. Онаулыбалась мужу, словно забыла о скорби, довлевшей над ними целый год, омолчании, стеной разделявшем их. Отметила, что слишком громко говорит, слишкоможивлена. – Прости, что так поздно вернулась. Я оставила тебе записку... – Онапоперхнулась, съежившись от его укоризненного взгляда. Его глаза были ледяными,лицо ничего не выражало. Точеные черты, прежде такие любимые, теперь как бызастыли, как и он сам. Он так от нее отдалился, что она перестала его видеть,не говоря о том, чтобы понимать.

– Не вижу никакой записки. – Это была констатация, а необвинение.

Глядя на него, она порой сожалела, что он настолько красив.Биллу сорок четыре года, в нем больше шести футов роста, он атлетически сложени строен. К этому надо добавить пронзительные голубые глаза, которыепревратились за последний год в льдинки.

– Прости, Билл, – пробормотала она. Ей казалось, онавсю жизнь только и делает, что извиняется перед ним за что-то, в чем никто неимел права ее упрекать. А сейчас она знала, что он никогда ее не простит. – Яоставила записку в кухне.

– Я поел на работе.

– Как дела? – спросила она. Он собрал в портфельбумаги.

– Спасибо, прекрасно. – Можно подумать, что перед нимсекретарь или совершенно чужой человек. – Мы почти готовы. Получится оченьлюбопытный процесс. – С этими словами он погасил в кабинете свет, словнонамереваясь ее выставить, и понес портфель в спальню. Год назад он ни за что бытак не поступил. Впрочем, это мелочь, на которую не стоит обращать внимания. –Кажется, мы улетим в Лондон раньше, чем собирались. – Теперь он не советовалсяс ней, как раньше, о своих планах, словно необходимость в этом отпала раз инавсегда.

Она хотела спросить, когда именно, но не посмела.

Раз он улетает раньше, то она, возможно, поступит так же,хотя ее поездка еще не до конца продумана. У нее с дочерью были забронированыномера в отелях Парижа, Сен-Жан-Кап-Ферра, Сан-Ремо, Флоренции и Рима; вЛондоне они собирались остановиться в «Кларидже», как и Билл. Путешествиеобещало быть интересным. После нескольких месяцев разлуки с дочерью Мэри Стюартс замиранием сердца предвкушала встречу. В апреле Алисе исполнилось двадцатьлет. Ее день рождения отмечали за неделю до дня рождения Тодда. Оба эти днязначили для Мэри Стюарт очень много. Билл поставил портфель и собралсяуединиться в ванной. Мэри Стюарт вспомнила о приглашении Тани и передала егоБиллу.

– Кажется, это будет, премилый вечер. Прием устраиваетФелиция Дейвенпорт. Как оказалось, они с Таней друзья.

У него было такое выражение лица, что она почувствовала себяподростком, испрашивающим у отца разрешения побывать на вечеринке устаршеклассников. Он пришел в ужас от этого предложения.

– Возможно, тебе бы там понравилось, – обмолвилась она.– О новой пьесе Дейвенпорт хорошие отзывы, Таня ее тоже хвалит.

– Не сомневаюсь, но завтра вечером мне придетсязадержаться на работе. Пойми, Мэри Стюарт, мы готовим грандиозный процесс. Я думал,ты давно поняла. – Это даже не отказ, а упрек.

Ее разозлил его тон.

– Я поняла. Но согласись, приглашение интересное.По-моему, нам следовало бы его принять. – Ей очень хотелось к людям. Она усталасидеть дома и горевать. Увидев Таню, вспомнила, как велик мир, – та, несмотряна ворох проблем – с Тони, исками, сплетнями, – не сидела дома и не скулила вуголке. Благодаря ей Мэри Стюарт взглянула на все другими глазами.

– Об этом не может быть речи – для меня, – твердозаявил он. – Иди одна, если тебе так хочется. – Он закрыл дверь ванной изнутри.Выходя, он увидел на лице жены решительное выражение.