Не может ведь джентльмен, настоящий спортсмен, позволитьсебе соревноваться с солдатами, младшими клерками или вовсе с индусами! СэрРеджинальд с грустью помял свой внушительный бицепс, едва не разрывающий рукав,и сознался, что скоро все его мышцы станут порриджем — овсянкою — из-за отсутствиятренировок и разнеживающего климата, в котором никогда не бывает туманов…

В воздухе повеяло знаменитым сплином, и Василий подумал, чтоангличанин, который простирает до идолопоклонничества уважение к национальнымобычаям, и на берегах Ганги, и на море, и среди лесов Америки остается тем же,что и на берегах Темзы. Еще он подумал, до чего же смешно, что он, богатый,даже очень богатый человек, сейчас с ног до головы облачен в чужое и питаетсяот щедрот своего друга, который по сравнению с ним может считаться едва ли ненищим. Во власти Василия было без малейшего ущерба для себя снабдить сэраРеджинальда суммой, вполне достаточной, чтобы без промедления сыграть свадьбу следи Агатой и обеспечить им обоим безбедное существование в милой туманной Англии.Но как это сделать? Да Реджинальд пристукнет его своим боксерским кулачищем наместе, стоит только предложить… Разве что в карты проиграть? А ведь это мысль!Только надо будет устроить все очень хитро, как можно хитрее, чтобы Реджинальддаже и не заподозрил ничего. Внешне напыщенная, но глубоко пронизаннаяискренним теплом фраза; «Мой дом, мой кошелек, я сам к твоим услугам!» — стоилав глазах Василия дороже долгового обязательства, а он всегда платил свои долги!

И с внезапно проснувшимся оживлением он спросил:

— Неужто здесь даже негде талью-другую метнуть или хотя быпереброситься в экарте?

Реджинальд, не веривший в добрую фею по имени Зеленое Сукно[5], качнул головой — и вдруг лицо его загорелось.

— Клянусь, мы не будем скучать, нет! — воскликнул он свнезапным оживлением. — Я совершенно забыл, что приглашен к магарадже Такура вего знаменитую загородную виллу! Это один из самых состоятельных людей в Индиии весьма к нам расположен. Он-то понимает, что будущее Индостана теперь навекисвязано с Англией, и не цепляется за отжившие предрассудки. Ты только вообрази,Бэзил, некий англичанин сделался ненавистен для индусов и был убит ими лишьпотому, что он приблизительно с минуту смотрел на бывшую без покрывала женуодного знатного человека, славившуюся своей красотой. За одну минуту онсделался парией! [6]

Ты способен это понять? В конце концов, не он же снял с нееэто покрывало — просто так сошлись обстоятельства.

— А что, твой приятель магараджа допускает европейцев наженскую половину? — недоверчиво спросил Василий, совсем немного успевший узнатьосновные обычаи этой страны, однако накрепко усвоивший: и у индусов, и умусульман замужняя женщина неприкосновенна для посторонних взоров!

— Вот еще! — фыркнул Реджинальд. — Мы ведь и сами не дикарикакие-нибудь. Я полагаю, здесь достаточно баядерок для желающих развлечься.Есть даже веселые дома, в которых юноши в женской одежде зарабатывают себе нажизнь тем, что предаются отвратительному разврату с мужчинами, но ни они, нижены или наложницы магараджи меня не интересуют! Нас ждет кое-что получше.Прием будет великолепный, вот увидишь.

А какой там стол… — Реджинальд закатил глаза. — А какаяколлекция оружия! Куда Азиатскому обществу! Там хранится даже сабля самогоСиваджи [7] — это национальная реликвия. У нас с магараджей наилучшиеотношения.

Ведь я живу в одном из его домов. Конечно, это жилище неназовешь роскошным, однако вызывающая восточная обстановка действовала мне нанервы, и я попросил увезти все лишнее. Видишь, осталось только самоенеобходимое.

Василий огляделся. Комната, в которой они находились, былабольшая и темноватая, окна скрывались в углублениях, чтобы уменьшитьпроникновение солнечных лучей. Поэтому здесь было не жарко, а от колыханияпункаха даже прохладно. Пункахом назывался огромный веер, висевший на стене.Его приводил в движение мальчик в белой длинной рубахе. Он то задремывал, итогда веер замирал, то, встрепенувшись, таращил испуганные глаза на господ — ивновь по комнате распространялись волны относительной прохлады.

Василий с радостью вообразил визит к магарадже.

Побывать у настоящего индийского властелина, вдобавокобладателя уникальной коллекции оружия, сабли Сиваджи, — об этом он и мечтатьне мог, когда волны били его о борта жалкой лодчонки, когда он брел, полуживойот голода, а за зеленой завесою джунглей, в двух шагах, человеческим голосомплакал голодный тигр…

Василий передернул плечами и только сейчас заметил, чтопоявился слуга с лампой. Взглянул в окно. Однако хорошо же они посидели!Который может быть теперь час?

Здесь, в Индии, все не как у людей: вечер не следует заднем, мрак ночи ниспадает как бы силою волшебства, возникает новый, темный,колдовской мир, и близок выход луны…

— Вели завесить окна! — раздался вдруг чужой ломкий голос, иВасилий не сразу поверил себе, когда сообразил, что это его собственный голос.Такой дрожащий, почти испуганный! — О, прости, Реджинальд. Не пойму, что это наменя нашло? Но эта луна…

— Совершенно верно, — с неколебимой серьезностью изрекРеджинальд. — Ты должен беречься луны, как… как кобры, как тигра! Она теперьтвой враг. По счастью, луна идет на убыль, и по меньшей мере две недели тысможешь жить совершенно спокойно. Не волнуйся. Я уже отдал приказ завесить окнав твоей спальне как можно плотнее.

Василий кивнул, не в силах справиться с волнением.

Ему было стыдно, и в то же время неясная, необъяснимаятревога так сжимала сердце, что он невольно морщился от боли.