— То и есть. На пенсии дядька… В смысле секса отдыхает.

— А ты откуда знаешь? — насторожилась я.

Женька хмыкнула и взглянула на меня как на дитя несмышленое:

— От верблюда. В Анапе был грех, прельстиласьблагородной сединой, а в основном, конечно, бабками. Дама я свободная, а нажизнь всегда не хватает.

— Что ты мне про свою жизнь рассказываешь? —рявкнула я и опять перешла на шепот: — Ты можешь объяснить все по-людски?

— Ты, Анфиса, дура совсем. Чего тут непонятного?Напросилась я к дяде в гости, и все шло так славненько, и дядьке оченьхотелось, и я была не прочь, но ничего из этого не вышло. Теперь дошло?

— Нет, — честно ответила я. — Почему невышло, раз хотелось и…

— Анфиса, ты меня в гроб сведешь… Не все такие умельцы,как твой Роман Андреевич, воспитанный пионерской организацией.

— При чем здесь Роман Андреевич? — обиделась я.

— Роман Андреевич ни при чем, — согласиласьЖенька. — Короче, я вовремя сообразила, что у дяди проблемы, и смогла счестью выйти из весьма дерьмовой ситуации. Его честь при этом тоже непострадала, так что я просто обязана получить денежную компенсацию от этогоизвращенца.

— Почему извращенца? — еще больше испугаласья. — Ты мне ничего не говорила…

— Не паникуй, это я так, для красного словца. Короче,мобильник таскай с собой, но незаметно. А я пошла с нашим хозяином общаться, мырешили поработать до обеда.

— А мне что делать?

— Погуляй, развейся.

— Женя, может, нам лучше уехать? — робко спросилая. — Не нравится мне здесь. Хозяин извращенец, Руслан этот…

— И общая атмосфера, — согласно кивнула Женька. —Хотя Мстислав, по-моему, безобидный, а Олег просто душка. Кстати, как тебестоловая?

— Столовая? — удивилась я. — Тут весь дом нина что не похож.

— Точно. Только негритят не хватает.

— Каких негритят? — разозлилась я, потому чтотерпеть не могла, когда Женька начинает говорить загадками.

— Обыкновенных, — пожала она плечами и вдохновеннопродекламировала: — Десять негритят пошли купаться в море, десять негритятрезвились на просторе… Напрягись, Анфиса, это же классика.

— Ты имеешь в виду Агату Кристи? — ахнула я.

— Конечно. Обрати внимание на декорации: остров,дом-замок, чокнутый хозяин, подозрительные гости, домработница-Салтычиха и мы стобой: журналист и писатель-детективщик.

— Неужто ты думаешь, что все это подстроено? —усомнилась я, а Женька тут же вцепилась, точно клещ:

— Что подстроено?

— Декорация, — не сразу смогла ответить я.

— Откуда ж мне знать, я персонаж, а не автор. Но что-топодсказывает мне, что труп не замедлит появиться.

Я обхватила себя руками за плечи, охнула и только тогдаобратила внимание на Женькину физиономию: она еле сдерживалась, чтобы нерасхохотаться. Мне очень захотелось влепить ей хорошую затрещину.

— Ну ты и свинья, — возмутилась я, а Женькамиролюбиво похлопала меня по спине.

— Ладно тебе, Анфиса. Шуток не понимаешь? Отдыхай,здесь отличный сервис, на пляж сходи. А я малость поработаю, глядишь, к зиметачку куплю.

Я в досаде махнула рукой и спешно покинула сад.

Оказавшись в своей комнате, я с тоской огляделась,сообразив, что, пока Женька работает, мне совершенно нечем занять себя. Япопробовала смотреть телевизор, однако очень скоро оставила эту затею, вкомнату заглядывало солнышко, день выдался чудесный, и торчать в такую погодуперед телевизором было верхом глупости.

Я вздохнула, вспомнив, что купальник отчалил в неизвестномнаправлении вместе с двумя чемоданами, и зло подумала: что, интересно, Женькаимела в виду, предлагая мне отправиться на пляж? Я пошарила глазами в поискахкакой-нибудь книги, но таковой не обнаружила, тут же утешив себя, что в родовомзамке библиотека все же должна иметь место. Возьму книжку, устроюсь где-нибудьв тенечке…

С этой благой мыслью я выпорхнула из комнаты, длиннымкоридором прошла к лестнице и здесь громко кашлянула, надеясь, что менякто-нибудь услышит и подскажет, где эта самая библиотека находится. Ничуть небывало. Я спустилась этажом ниже и вновь покашляла с тем же успехом, почему-тона цыпочках прошла метров десять и услышала приглушенные голоса, одинпринадлежал Женьке, и она в настоящий момент весело спросила:

— И как же вы вышли из этой ситуации?

— Женечка… — Я замерла под дверью, стараясь разобрать,что там бормочет Лев Николаевич, и тут же отпрянула в сторону: хороша я буду,если кто-нибудь застанет меня за таким неблаговидным занятием, тем более что осодержании беседы я вполне могу узнать у Женьки.

Второй этаж выглядел нежилым, и я спустилась вниз. Столоваяпустовала. Я на всякий случай заглянула туда, поймав себя на мысли, чтовысматриваю фигурки негритят. Разумеется, ничего похожего здесь не было.Заслышав шум из кухни, я направилась туда. В конце концов, указать мне, гденаходится библиотека, может и грозная Олимпиада Назаровна.

Не успела я достигнуть вожделенной двери, как замерла виспуге. Дверь была приоткрыта, сначала я услышала грозный рык домоправительницы.

— Тебе сколько раз говорить: не смей по дому шастать,знай свое место, дура, — рявкнула она. Раздались звуки ударов, сквозьприоткрытую дверь я увидела, как чертова мегера хлещет полотенцем Наташу,которая закрывала лицо руками и жалобно всхлипывала.

Дверь распахнулась, а я едва успела спрятаться за массивнымбуфетом, Наташа скрылась за дверью напротив, а Олимпиада сказала в сердцах:

— Ничему дуру не научишь. — И захлопнула дверь.

Я с трудом справилась с волнением и на цыпочках покинула своеубежище. Обращаться к Олимпиаде с вопросами мне мгновенно расхотелось. Яподумала, что стоило бы разыскать Наташу и успокоить ее, а еще лучше уговоритьбросить этот дом к чертям собачьим и искать счастье в другом месте. Потомвспомнила, что она рассказывала о больной матери, и скисла. Хорошо мне советыдавать. Но позволять себя бить…

Пылая праведным гневом, я непонятно как оказалась вочередном коридоре, который делал здесь поворот, примерно в этом месте язаметила Мстислава, он торопливо свернул, я хотела его окликнуть, вспомнив обиблиотеке, но тут у него зазвонил мобильный, а я прибавила шагу и в тот самыймомент, когда готовилась свернуть вслед за ним, услышала, как он сказал: