— С какой стати? — удивилась Женька. —Отдохнем недельку, дядька расскажет свою завлекательную историю, вот тогда иотчалим. Мы обо всем договорились, я создам автобиографию, достойную БенвенутоЧеллини, и бабки заработаю. Очень приличные, между прочим.

— Какие бабки, — возмутилась я. — Твой ЛевНиколаевич похож на жулика.

— Возможно, — кивнула Женька. — А где тывидела, чтоб нормальный человек автобиографию заказывал? Конечно, жулик, да ещес манией величия. Смотри на жизнь проще. Я хочу купить машину, а то ведь наработу добираюсь сорок минут. Это хорошо? Нехорошо.

— Я здесь лишнего часа не останусь. Уезжаю завтраутром, с тобой или без тебя.

— Это ты из-за Руслана психуешь? — сморщила носЖенька. — Парень на тебя глаз положил. В самом деле, откуда ему знать, чтоты у нас стойкий оловянный солдатик и верная жена.

— И что в этом смешного? — разозлилась я.

— А я и не смеюсь, — пожала плечами Женька. —Ты красавица, вполне естественно, что у парня к тебе интерес. Прибавь к этому,что он себя считает крутым, и бабки у него наверняка водятся, то естьпсихология проста до примитивизма: «чего хочу, то и получу». То, что ты емузверские рожи строишь, его только больше распаляет.

— Что ж мне ему, на шею кинуться? — хмыкнула я.

— Я помню, что у вас с Романом Андреевичем больша-аялюбовь, — сказала Женька и вновь сморщила нос: — Но ты вполне могла быпофлиртовать с мужиком. Что в этом плохого?

— С Русланом? — задыхаясь от гнева, выпалила я.

— Чего ты вообще от мужиков шарахаешься? Точно экзаменна верность сдаешь. В твоих чувствах к мужу никто не сомневается. Расслабься,веди себя спокойно, и Руслан угомонится. Во-первых, интерес уже не тот,во-вторых, ему будет легче отступиться.

— К черту Руслана, — не выдержала я. — Бежатьотсюда надо, и вовсе не из-за этого плосколицего. Тут дела похуже. — И ятрагическим шепотом поведала Женьке, как после завтрака выслеживала Мстислава.

Рассказ не произвел на подружку особого впечатления, подконец она даже зевнула.

— Анфиса, не придумывай детектив, а? То есть придумывай,конечно, тебе за это деньги платят, но сама не пугайся. Мстислав адвокат, малоли кто ему может грозить? Должно быть, какие-то финансовые проблемы. Адвокаты ив картишки играют, и лошадок любят. Вариантов множество. Дядя не хочет, чтобыкто-то узнал о его неприятностях, это тоже совершенно естественно.

— Но он сказал: «Что ты выиграешь от моейсмерти», — теряя уверенность, возразила я.

— Подумаешь, я тебе семь раз в неделю говорю: «Тысмерти моей хочешь».

— Ты не так говоришь, это совсем другое… и он рыдал,как младенец. Просто так мужчины не плачут. Не послушаешь меня, потом начнешьжалеть. Помяни мое слово: здесь попахивает убийством.

— Типун тебе на язык, — энергично плюнула Женька,покусала губы и добавила жалостливо: — Анфиса, давай так: поживем пару деньков,приглядимся. Удрать мы отсюда всегда успеем.

— Уезжать надо немедленно, — не сдавалась я.

— Это как-то невежливо. К тому же старичок все ещетопчется в районе юности своего деда. Будь человеком, дай бабки заработать.

В этот момент дорога привела нас на вершину холма, яогляделась и удивленно замерла. Прямо под нами раскинулась деревня, домовтридцать, не меньше. Отсюда было хорошо видно, как женщины работают в огороде,ребятишки на велосипедах с удочками, притороченными к багажнику, удаляются всторону озера.

— Так здесь люди живут? — растерянно пробормоталая.

— Почему бы им здесь и не жить? — фыркнула Женька.

Я пожала плечами, дурацкий замок успел нагнать на меня такуютоску, что я была уверена: мы оторваны от всего мира. И вдруг всего в парекилометров от жилища Льва Николаевича нормальные люди с нормальной размереннойжизнью.

— Как здорово, — немного невпопад заметила я.

— Надеюсь, теперь дурные мысли тебя покинут, —продолжала веселиться Женька, — и мы спокойно отдохнем, то есть тыотдохнешь, а я малость поработаю.

— Конечно, — кивнула я, и мои недавние страхипоказались мне довольно глупыми.

В общем, с прогулки мы возвращались в приподнятомнастроении, по крайней мере я, подружка выглядела задумчивой, должно быть, размышляланад чужой биографией.

Возвращались мы другой дорогой, мимо пристани. На подходе козеру я услышала характерный шум, а вскоре, выйдя на открытое место, увидела,что от пристани стремительно удаляется катер, но вовсе не тот, на котором мыприбыли сюда (наш плавно покачивался на волнах чуть левее пристани). Япригляделась: на катере находились люди в милицейской форме.

— Менты зачем-то приезжали, — насторожиласьЖенька, глядя им вслед.

— Если здесь живут люди, значит, и милиция должнабыть, — рассудила я.

— А может, твою машину нашли? — ахнула Женька.

— Чего ж они нас не дождались? — возмутилась я, ина очень приличной скорости мы припустили к дому.

Льва Николаевича мы обнаружили в саду. Он сидел в плетеномкресле и играл с собакой — бросал резиновый мячик, а Ник искал его в траве иприносил хозяину.

— Как прошла прогулка? — весело приветствовал оннас.

— Прекрасно, — запела Женька. — Деревушка наберегу выглядит так живописно.

— Возможно, — чуть нахмурившись, ответил ЛевНиколаевич. — Но жить на таком островке занятие не из веселых. Ни школы,ни клуба, из всех развлечений только телевизор. Жителям давно предлагалипереселиться на материк, но они упорно держатся за этот клочок земли. Простоудивительно… — Лев Николаевич пожал плечами, а я вдруг подумала, чтоприсутствие на острове жителей его почему-то раздражает. Как видно, он всерьезхотел быть здесь единственным хозяином. Точно в подтверждение моих мыслей, ЛевНиколаевич поморщился и продолжил:

— Рядом с деревней строит дом какой-то типчик изМосквы. — «Типчик» вышло у него уж как-то очень брезгливо. — Всервутся на лоно природы.

Я не знала, что ответить на это, и согласно кивнула, аЖенька спросила:

— Нас посетили милицейские чины? Мы видели катер, когдавозвращались.

— Ах да, — расцвел в улыбке хозяин, — местноеначальство заглядывало.

— По поводу моей машины? — брякнула я.