— Скажем какую-нибудь ерунду; только чтобы узнать, тотли это номер, а потом как-то нужно будет узнать по номеру телефона адрес. И ещевот что, ты говорила, что они на тебя вышли, сославшись на старую приятельницу?

— Да, была такая Ира Стрельникова.

— Звони ей, может, она что знает, кто такие эти люди.

Приехав в город, они прямо с вокзала позвонили по одномуномеру, где пьяный голос послал их подальше. Выйдя из метро у Алкиного дома,они нашли еще один телефон-автомат. Надежда постукивала по трубке, создаваяпомехи, и говорила глухим голосом.

— Алло, алло, это я, из Рейволово.

— Ну и что? — поинтересовался мужской голос.

— Как — что? Она опять приходила, скандалила, грозиласьмилицией. Что нам делать?

— Снять штаны и бегать по Рейволово! — В трубкенахально заржали.

— Да, это мы опять не туда попали, — смущеннопробормотала Надежда, вешая трубку.

Еще по одному номеру ответила глухая старуха, было ясно, чтоэто тоже не то. Алка все порывалась уйти домой, но Надежда набрала последнийномер.

— Алло, алло, это я, из Рейволова!

— Что еще у вас случилось? — холодно спросилженский голос.

— Она приходила опять, сказала, что завтра явится смилицией. Что-то она там оставила на даче, что ей очень нужно.

На том конце провода помолчали, потом последовал твердыйприказ:

— Ничего не предпринимайте, ждите до утра, я приеду.

— Ну вот, — сказала Надежда, — теперь мы знаемномер.

— Ну и что, что номер знаем?

Алка была усталая и голодная, в таком состоянии с ней былоочень трудно разговаривать.

— Определим по номеру адрес, я найду знакомых. Авообще-то, Алка, надо тебе в милицию заявить, что муж пропал.

— Чего это я буду заявлять? Что меня муж бросил? И чтоя его хочу при помощи милиции вернуть? Так и подавать заявление в районноеотделение? Ты что, хочешь, чтобы надо мной полгорода смеялось? Стыд какой!

— Но ведь записка — это липа.

— А кто в это поверит? Есть записка?

Есть! Почерк его? Его! Так идите, дамочка, домой и несмешите людей. Раньше надо было думать, а то довела мужика, что он в одномкостюме из дому сбежал, а теперь по милициям бегает!

— А кепочка, которую мы на пустыре нашли? Ведь еслислужебная собака ее понюхает…

Алка вздохнула:

— Ох и любишь, ты, Надежда, сочинять. Уже целую историювыдумала, а теперь факты под нее подгоняешь. Тебе бы писателем быть, сочинялабы детективы, как русская Агата Кристи, глядишь, и разбогатела бы. В тебе сдетства такие задатки, это я как педагог говорю. И потом, как ты думаешь, куданас служебная собака приведет, если тимофеевскую кепочку понюхает? Прямо кризеншнауцеру со второго этажа, а я и так знаю, где он живет.

Так, мило препираясь, они дошли до дома. На кухне был полныйразгром, и наблюдались следы если не трагедии, то драмы. Покрывало спопугайской клетки было стянуто, даже один прут погнут, на полу валялисьзеленые перышки. Сам попугай Кеша нахохлился в углу клетки и имел оченьнесчастный вид. Алка оглядела следы баталии и побежала по квартире, ища кошку.Но хитрая бестия так спряталась, что найти ее не было никакой возможности.Осмотрели гостиную, спальню — безрезультатно.

— Не найти нам ее. Если она в Пашкиной комнате, там,как в горах, можно годами скрываться.

— Что же это она так распоясалась?

— Так раньше Гаврик был, он всегда попугая защищал.

— Гавр-р-рюша! — жалобно откликнулся попугай.

Алка опять расстроилась.

— Вот, все наперекосяк, а Марфа чувствует, что порядканет, и совсем обнаглела.

— Стер-р-р-ва! — заорал попугай, при виде хозяйкион явно приободрился.

— Слушай, надо что-то делать. Если она так его каждыйдень будет по клетке гонять, попугай не выдержит, помрет от разрыва сердца.

— Завтра запру эту заразу на весь день в ванной, вот ибудет ей наказание.

— Пр-р-равильно, кар-р-цер! — возликовал попугай.

— Давай их накормим, да у нас еще одно дело, ты хотелаэтой Ире Стрельниковой звонить, узнавать, откуда эти люди взялись, ИгорьПетрович пресловутый.

Зазвонил телефон. Надежда, по договоренности с Алкой, взялапараллельную трубку.

— Здравствуйте, Аллочка, дорогая, это Илья Семенович. Амуж ваш дома?

— Да нет, Илья Семенович, он… он в командировке, —Алка соврала, повинуясь Надеждиному знаку.

— Не в Эстонии?

— Д-да, кажется.

— Значит, удалось ему пробить командировку в Эстонию?

Поскольку Алка молчала, Илья Семенович продолжал:

— Вы уж меня, Аллочка, извините, но я напоминаю, что выобещали вещи забрать, что от Метты остались. Я, видите ли, переезжаю.

— Куда же вы, Илья Семенович?

— К дочке, в ее трехкомнатную, а сюда — Юлька, внучка,переедет. Она замуж на той неделе выходит. Так что торопят меня, да тут ещеистория такая…

Алка встревожилась:

— Что случилось, Илья Семеныч? Вы здоровы?

— Да, все в порядке, вот придете — расскажу, потелефону уж не буду. Когда вы сможете?

— Да хоть завтра днем, с утра на работу забегу, а потомк вам часа в два.

С подругой мы зайдем, можно?

— Милости прошу, буду ждать!

Алка повесила трубку и, отвечая на молчаливый вопрос Надежды,сказала:

— Это свекрови муж, Илья Семенович. Видишь, дочка его ксебе забирает.

Тоскует старик сильно, болеет, наверное.

Надо там барахло забирать, завтра пойдем.

Надежда только вздохнула — опять ей домой не попасть! Селиужинать и обнаружили, что в холодильнике мало продуктов.

— Алка, это не дело. Надо готовить, а то заболеем, еслитак будем перебиваться.

Алка оглядела свою мощную фигуру.

— Может, я похудею от переживаний?

— Вряд ли, на бутербродах-то. Звони скорейСтрельниковой, а то поздно, людей неудобно беспокоить.

— А как звонить-то? Ежедневник пропал!

Алка вспомнила про сегодняшний поход на дачу и сноварассвирепела:

— Чтоб она сгорела, эта дача! Сволочи, врут нагло вглаза и не краснеют!

Она подошла к телефону и стала по памяти набирать номерсвоей приятельницы по школе. Та номера Стрельниковой не знала, долго искаличеловека, который знает, наконец нашли, но там никто не отвечал.