— Может, люди в отпуск уехали? Последний раз наберу.

Но телефон зазвонил сам.

— Попросите Петра Николаевича. — Голос солидный,твердый.

— Его нет, а кто его спрашивает?

— Это с работы говорят. Он что, заболел?

— С работы? — Алка решила перейти внаступление. — В такое время — с работы? Вы на часы-то глядели? У вас тамчто — ночная смена?

— Так где же все-таки Петр Николаевич находится? Онсегодня на работу не вышел, мы беспокоимся.

— Не знаю я, где он находится. Нет его дома с субботы.

— Он что, пропал? Или уехал куда-то? За ним такогоникогда не водилось?

— Вам лучше знать и оставьте меня в покое! — Алкабросила трубку.

— Алка, ну что ты сделала, надо было с человекомпоговорить нормально, все выяснить. Вот видишь, раз он на работе непредупредил, значит, точно про его уход от тебя — это все вранье, надо вмилицию обращаться.

Но Алка, что называется, уперлась рогом.

— Сказала, не пойду в милицию, значит, не пойду!

Закончив эти бесполезные препирательства, Надежда легласпать. Кошку в тот вечер так и не нашли.

Машина с тонированными стеклами притормозила на Выборгскомшоссе возле указателя «Поселок Рейволово». Водитель, им оказалась женщина,вышла, огляделась, потом опять села в машину и проехала еще немного вперед.Почти сразу за указателем начинался знаменитый малинник, который идет почтивдоль всего Выборгского шоссе, прерываясь только возле поселков и деревень.Женщина свернула с шоссе, кювета не было. Она поставила машину так, чтобы сшоссе ее прикрывал малинник, а со стороны поселка — сосновый лесок. Из машинывышли трое. Двое неприметно одетых парней достали из багажника канистры сбензином, женщина шла налегке.

Пока срезали путь через лес, женщина шепотом давалапоследние наставления:

— Дверь со стороны веранды открыть легко, замокпростой, вот ключ. А главную дверь они на внутренний засов запирают. И помните,я вам деньги плачу не за пожар, а за убийство. Так что не вздумайте дом снаружибензином полить и поджечь. Сначала хозяев нейтрализуйте, а поджигайте изнутри.Уходить будете через веранду, а потом задами лесочком.

Я буду вас в машине ждать.

Когда они дошли до деревни, было три часа ночи, для июнявремя самое темное.

Женщина показала дом на улице Карякова и пошла к спрятанноймашине. Через некоторое время показались бегущие парни.

— Как все прошло?

— Нормально, они не проснулись. Едем скорее, а тосейчас как полыхнет.

Машина выбралась на шоссе и газанула по направлению кгороду.

Соседи заметили пожар, когда полыхало уже вовсю. Дом былстарый, высохший, занялся как факел. Пожарные приехали, когда крыша ужепровалилась. Они еще долго поливали соседние дома. От дома номер пять по улицеКарякова осталась одна печка.

Наутро встали рано, Алке надо было на работу к девяти. Наулице было пасмурно, Надежда включила радио, чтобы послушать погоду. Алкаплескалась в ванной.

«А теперь сводка из управления пожарной безопасности».

Специально выделенный пожарный скучным, плохо поставленнымголосом зачитал сводку. Надежда крутилась на кухне, лилась вода, она не слушаласводку, как вдруг:

«Сегодня ночью в поселке Рейволово, что по Выборгскомушоссе, сгорел дом по адресу улица Карякова, дом пять. На пепелище обнаруженыдва трупа, очевидно, это были хозяева дачи. Граждане! — Пожарный заговорилпо-человечески. — Будьте осторожны с электроприборами и не курите впостели».

Чашка с кофе выскользнула у Надежды из рук, упала иразбилась. Кофе разлился и обжег ей ногу.

— Алка! — заорала Надежда.

Алка появилась в дверях ванной, пытаясь завернуться вкупальное полотенце.

Поскольку это было все-таки полотенце, а не двуспальнаяпростыня, Алке при ее габаритах полностью завернуться не удалось, она держалаполотенце рукой и недовольно спросила:

— Что случилось?

— Ты говорила, чтобы та дача сгорела, вот она исгорела.

— Что-что?

— Сейчас пожарный по радио сводку зачитывал, сгореладача в Рейволово.

— Точно та дача?

— Точно, Карякова, дом 5, кстати, кто такой Каряков?

— Да откуда я знаю? Если дача сгорела, теперь безразницы.

— Алка, там два трупа нашли.

— Да? А ежедневник мой теперь уж точно не найти.

Надежда возилась с полом, убирала осколки чашки, про завтракони забыли.

Мыслей в голове у Надежды почти не было, потом онипоявились, и были очень нехорошие. Она отправилась в комнату.

Алка сидела на диване и внимательно рассматривала себя взеркало.

— Алка, ты что? Нашла время.

Алка думала о своем.

— Надо же, как интересно, как только я вчера импожелала, чтобы дача сгорела, так она сразу и сгорела. Как думаешь, может, уменя парапсихологические способности?

— Что-что? — Надежда рассмеялась, потомрассердилась.

— Алка, немедленно перестань валять дурака. Ведь это мывиноваты, что те люди погибли. Если бы мы не приперлись в Рейволово, а потом нестали звонить от их имени, дачу бы не подожгли. А так те испугались, что мыдействительно с милицией придем, шум поднимем, и концы в воду, вернее, в огонь.

Алка выглядела разочарованной.

— Да? А я-то думала, что это у меня такой дар открылся.Вечно ты, Надежда, человека разочаруешь. А насчет того, что мы виноваты в ихсмерти, ты не права.

Если бы они сразу отдали мне мой ежедневник, я бы сказала«спасибо» и ушла, и с ними бы ничего не случилось.

— Если бы они тебя в дом пустили, ты бы сталаспрашивать, кто они такие, да где Елена, что-то заподозрила бы.

В общем, эти двое пострадали от собственной глупости ижадности, не надо было с сомнительными личностями связываться.

Подруги перебрались на кухню и заварили свежий кофе. Надеждене давали покоя мрачные мысли.

— Интересно, как они это проделали?

Наверное, сначала хозяев оглушили, потом дом подожгли.Хорошо, если бандитов ночью никто не видел, а если соседи заметили что-нибудьподозрительное, то будет милиция это дело расследовать.

Спросят, что накануне было, а твое платье в красный горошеквесь поселок заметил. И что тебя вечно тянет на яркое? Надела бы что-нибудьтемненькое-скромненькое, для маскировки хорошо.