другие, вообще хотел бы кое-что забыть насовсем. Многое. И хоть с годами боль заметно утихла… Делать нечего, откровение за откровение. Досада и злость на себя все никак не отпускали:

— Пояс Жоржика знаешь? В системе Сигма-41, в приграничье? Конечно знаешь, ты же из разведки…

— Слышала. Это официально вроде европейский протекторат? Там криминальные синдикаты власть делят, наши постоянно работают.

— Там криминальный протекторат. Евро-Атланто-Россииско-Паназийский. В Сигме столько многонациональной швали собралось, что только армия может порядок навести. Там идет настоящая война. Везде, где есть Жоржики — всегда будет война. Я тогда на крейсере «Севастополь» служил… — Макс перевел дух, посмотрел на небо и не увидел звезд. Слишком ярко сияли луны, слепили глаз. — Нас, сводную группу из американских «Тандерфоксов», европейских «Хагенов» и наших «сушек» направили на перехват конвоя работорговцев. Командиром шел мой приятель, Сашка «Филин». С нами еще транспорты с десантом шли, амеры их закрывали. Нас и «Хагенов» развернули в штурмовой ордер, когда разведывательная «Медуза» отрапортовала о присутствии крупного судна в зоне операции. А судов там быть не должно было. «Филин» дал приказ отойти. Транспорты тяжелые, с десантом, поздно разворот дали. На нас вышла канонерка — орудийный крейсер синдиката, с ним десяток птичек, сверхтяжей. И егерский фрегат в поле астероидов, дальнобойный и точный. Мы про него не знали, его до первого выстрела даже «Медуза» не видела. Канонерка сразу резанула по транспортам, из всех стволов, все четыре… как пузыри. А егерь долбанул по ведущему… С одного выстрела Саню убил, когда тот на пару секунд остановился — маневром скомандовать. Его «сушка» испарилась в пространстве… Я принял командование. Поставил сверхтяжей «Хагенов» боевым на канонерку. Неповоротливых «Тандерфоксов» — нейтрализовать егеря, он после выстрела сразу на «Медузу» засветился. Своих повел связать боем истребители противника, расчистить путь немцам. Начался ближний бой — сумасшедшая такая карусель — по креслу мотает и на забрало кровь брызжет от перегрузки. И я начинаю терять «Хагены». Одного. Затем другого. Третьего. Четвертого. Всех. Некому атаковать канонерку… И вижу егеря, он немцев как в тире расстрелял. А амеров не вижу — ушли они. Их ведущий отдал приказ «сохранить матчасть», побоялся в астероиды лезть. Мы отошли, едва ноги унесли. Птичек синдиката мы сильно проредили, а по маневренным «сушкам» егерскому фрегату сложно попасть, когда мы знаем, где он. Вернулись на «Севас», я прошел на верхнюю палубу к амерам, вытряхнул из шлема их ведущего Харриса у так его уе… Впятером меня оттаскивали. И наши, и амеры. Ну и вот. Он, кстати, рапорт так и не подал.

— Тогда за что очередного звания лишили, если нет рапорта?

— Официально — за потерю «Хагенов», «неэффективное руководство». Неофициально — «за поведение, недостойное офицера». Мне плевать на звание — Саню жалко. Осназ — сорок человек. Немцев — они нам доверяли, никто с курса не сошел. За все время моей службы столько людей не теряли…

— И в чем ты винишь себя? Я бы так же поступила.

— В том, что отменил Сашкин приказ. В том, что развернул группу для атаки. В том, что отправил в астероиды «Тандерфоксы». Месть закипела… — Климов остановился и посмотрел на небо. Одна из лун уже садилась за горизонт, две других заметно сползли с зенита. Тени стали длинными, чуть стемнело, и в самой темной области небосвода робко заискрились долгожданные огоньки звезд. Какое-то время они постояли молча, затем снова двинулись в сторону светящегося в темноте огромного Города. Вдали засверкала желтыми маячками ярко освещенная стоянка аэротакси. Неожиданно Кира остановилась, встала чуть спереди, взяла руками голову Максима и наклонив к себе, посмотрела ему в глаза:

— Макс, по-моему сейчас самое время дать ответ. Ты будешь моим пилотом?

— Я уж думал, не предложишь… Я с радостью буду твоим пилотом, Кира Наполи. И кстати, вместе с боевыми у меня очень хорошее выходное пособие.

Глава 8

Два месяца пролетели, как один миг. Покупка корабля прошла легко — приобрести рудовоз оказалось намного проще, чем купить роскошный атомокар. Да и желающих перебить цену за старый потрепанный каботажник не нашлось. По сути, одна единственная ставка на аукционе и стала окончательной ценой. Затем было оформление судовладения. Все документы были без проблем заявлены в цифровом виде, через сеть, даже не пришлось нанимать специалиста для сопровождения сделки. Прием-передачу судна аукционный дом осуществил прямо в местных доках. Для этого был выделен отдельный ангар, за аренду которого, правда, тоже пришлось заплатить, но все равно сложностей не возникло. Они начались позднее.

Немного неказистый снаружи, кораблик не блистал роскошью и внутри. В носу судна, чуть позади полубака, прямо над машинным отделением и реактором располагалась небольшая ходовая рубка, где разместились два пилотских кресла, кресло капитана по центру (среди пилотов просто капитанская бочка) и крошечный закуток оператора… то есть теперь тесная штурманская кабина с непомерно огромной консолью навигационного компьютера. За мостиком находился просторный кубрик-столовая для экипажа с микрокухней и холодильником. Кубрик упирался в каюту капитана и маленькую душевую-уборную с полупрозрачной дверью. Две других пассажирских каюты значительно меньшего размера ютились справа и слева от кубрика, чуть ниже уровнем. Вдоль боковых стен кубрика два крутых пандуса выходили прямо в огромный грузовой трюм, оканчивающийся таким же огромным шлюзовым отсеком и здоровой, массивной грузовой аппарелью.

Техническое состояние судна было… не идеальным. Реактор ощутимо фонил — требовалась замена топливных элементов. Внешние и внутренние повреждения взяла на себя местная судоремонтная компания (скорее всего, подрядчик аукционного дома), за это тоже пришлось заплатить. Начинка машинного отделения нареканий не вызывала, если сделать скидку на возраст машины — за полтора десятка лет предыдущий эксплуатант изрядно поистрепал ресурс ходовой части. С движками Макс угадал — маршевые «Тула-3» и все восемь маневровых совсем недавно прошли предпродажный регламент и работали как часы. А вот навигация… Ни новая хозяйка, ни ее главный советник Бабич не видели необходимости в замене крайне устаревшего навкома «Вега». Климову пришлось ударить авторитетом — как никак он теперь был совладельцем судна. На корабль — уже с личным бортовым номером — был установлен современный комплекс «Андромеда», хоть и предыдущего поколения. Благодаря старым связям — Костя «Троян», сливший прошивку со своего Су-103, ты лучший — навком был перепрошит крайней версией программного обеспечения, да еще и в военной редакции. Теперь бортовые сенсоры видели намного дальше собственных габаритов, а навком мог просчитывать не только посадку-стыковку, но и боевое маневрирование. На этом самом моменте Кира безвольно махнула рукой, мол «делайте, что хотите, у меня все